По поводу количества желающих застраховаться на Рублево-Успенском шоссе я сильно удивился. Как правило, уважаемые люди присылали доверенных лиц в ВИП-отделения в центре Москвы. С этой точки зрения Barvikha luxury village казалась малоперспективным местом. Но так решил босс. В сторону Рублевки я проехался с удовольствием — лето уже чувствовалось. Симпатичные девушки скучали на фоне Bugatti и Mazerati. Колоритный мясник с Дорогомиловского рынка продавал австралийско-аргентинское мясо по таким ценам, будто оно было отрезано от финалистов чемпионата мира по футболу.

Комплекс был пуст. Как мне сказали, он заполняется только во время концертов в элитном зале, и то благодаря московским гостям.

Я попил чай в Barvikha Hotel&Spa, полюбовался дизайнерскими каминами с прозрачными стеклами, съездил на реку. Потом отправился в Уборы, где над дорогими особняками высилась красная церковь с белой лепной отделкой (восьмерик на четверике, раннее нарышкинское барокко, подлинный Яков Бухвостов[8]!) и отбыл в корпоративный центр, где написал предельно честную служебку о том, что офис бесперспективен. Через некоторое время она вернулась ко мне с лаконичной резолюцией: «Первое предупреждение о несоответствии занимаемой должности». Намек понял.

Офис в Барвихе открыли помпезно, с приглашением ансамбля старинной музыки. Я лично таскал стол из красного дерева и шикарное кресло, которые изъял из кабинета вице-президента по финансам. Он и прежде находился со мной в сложных отношениях, а после этой наглости разлюбил меня окончательно. В офис я откомандировал самую профессиональную из своих сотрудниц.

Я поднимал бокалы со всеми потенциальными ВИП-клиентами банка и даже флиртовал с управляющей отеля. Через неделю приехал собственник, наш олигарх. Если бы какая-нибудь служебная бумага попалась ему в тот достопамятный день в руки, я точно получил бы вторую резолюцию о несоответствии занимаемой должности. Но все ограничилось пятнадцатиминутным концертом по телефону.

Первые десять минут на меня сыпались слова, которые даже мне, выпускнику одного из лучших технических вузов, были неизвестны. Короткий месяц, в течение которого из московского интеллигента пытались сделать лейтенанта запаса в военном училище, не успел обогатить мой словарь столь острыми выражениями. Признаю, Плуцер-Сарно[9]нервно курилпо сравнению с олигархом. Это тебе не «свинская собака»[10].

Помнится, я едва сдерживал собственное негодование. В конце концов, таскать стол из красного дерева — это вам не фунт изюма.

А шеф орал:

— Ты кого туда посадил? Я тебя спрашиваю! Кто будет с клиентами работать?

— Вообще-то Светлана Дмитриевна — лучший сотрудник офиса. Выполняет план на сто двадцать процентов. Лучше, чем она, в наших программах никто не разбирается, не знает скрытых способов добиться для клиентов максимальной скидки, не защищает их права, если что случится. Идеал, а не персональный менеджер, — ответил я.

— Ты на нее посмотри. Сколько ей лет?

— Пятьдесят семь, насколько я знаю. Опытный сотрудник.

— Ты себе представляешь, наши люди приедут, посмотрят на эту тетку советскую и спросят: «У тебя банк или сберкасса брежневская?» Чтобы немедленно!.. Чтобы нормально!.. А то в два счета…

— Окей.

Что делать? Решение пришло мгновенно и было неординарным.

Я позвонил Мише Кабанову, управляющему клубом «Распутье»:

— Миша, у тебя никто из сотрудниц на пенсию не собирается?

Мы похихикали. Пенсия для стриптизерш наступала лет в тридцать, хотя некоторые дорабатывали и до сорока, пользуясь при этом бешеной популярностью.

— А что случилось? Парочка собирается.

— Ты знаешь тех, кто не при олигархе и кому работа нужна?

— Есть те, кто поднакопил денег и хочет на обычную работу.

— Если так, то есть место в офисе на Рублевке. Они же у тебя любят квартиры на «Молодежной» покупать.

Действительно, в районе метро «Молодежная» было несколько домов, где однушки и двушки часто покупались симпатичными девушками с характерным взглядом «подсчитано — взвешено — разделено». Красотки любили Кунцево. Оттуда близко и до Кутузовского, и до Рублевки.

— Если кто-то собирается, пришли.

— Я посмотрю. Твой телефон давать можно?

— Можно.

Через два дня в мой кабинет вошла Дашенька Морозова. В клубе я видел ее несколько раз, у нее был ухоженный вид, на моих приятелей-олигархов она реагировала четко и уверено. Было ясно: знакомиться нам особого смысла не имеет.

— Михаил прислал, Александр Михайлович.

— Здравствуйте, Дашенька!

Она была необычайно хороша. Мало того, если бы Мишка не предупредил, что ей двадцать восемь, я бы никогда не поверил. Ну, двадцать два максимум. Стройная, высокая, трепетно-тонкая, из-за чего казалась сильно моложе. В очках-проволочках, которые придавали ей вид усердной студентки, в офисном костюме — Даша была то, что нужно.

— Даша, пойдете работать? Зарплата небольшая, но работы будет немного. Вам же доучиваться надо.

Я узнал, что она все еще учится — на четвертом курсе какого-то вечернего института, вернее, два года на третьем. Девушка была умницей, а сложности с учебой объяснялись занятостью и ночным графиком.

— Что же, Дашенька, работайте.

Не прошло и двух недель, как мне передали, в этот раз без личного звонка, что я наконец взялся за ум и посадил нормальную сотрудницу. Еще через пару недель Даша стала моей кратковременной любовницей. Хотя встречались мы с ней нечасто, а дней десять назад разошлись окончательно, я прекрасно понимал ее привычки, поэтому первую просьбу одолжить на фитнес воспринял очень спокойно. Но когда у меня попросили на фитнес в третий раз, причем явно элитного класса и находящийся где-то в Швейцарии, я честно сказал:

— Дашенька, прости, но я простой красный директор.

— Неужели у тебя нет дополнительных доходов? Ты не первый директор, которого я вижу. Те не жмотничали. У тебя же есть деньги.

— Откуда?

— Ну ты и дурак, — сказала Даша. — Но сейчас все-таки заплати. Видишь, как они удобно сделали? Им по интернету можно заплатить, карточкой.

Я счел, что отказывать в прощальном подарке недостойно джентльмена. После чего мы легко расстались, и видеть ее чаще, чем три раза в месяц на общих собраниях, я не планировал. Тем более, между нашим офисом и Барвихой приличное расстояние.