В этот раз мама не стала делать мне предложение прибраться, от которого нельзя отказаться. Она озабоченно посмотрела на меня и заметила:

– Что-то ты бледная. Совсем на улице бывать перестала. Может, на каток сходишь? А то ты всего два раза покаталась и забросила. Не понравилось? – допытывалась она. – Или не получается?

– Все у меня получается, – с досадой буркнула я.

Обсуждать эту тему мне категорически не улыбалось. Я действительно не появлялась на катке после нашего неожиданного чаепития и не знала, как это объяснить самой себе, не то что маме. Я утешала себя тем, что просто не хочу, нет времени, я слишком занята…

– Скучно одной? – предположила мама.

– Да, – обрадовалась я подсказке.

– Позови Лену.

– Лену? – озадачилась я, словно только сейчас вспомнила о ее существовании. – А я не знаю, есть ли у нее коньки и умеет ли она кататься…

– Предложи, вот и узнаешь, – посоветовала мама.

Ее слова выглядели вполне разумно, но следовать этому руководству к действию я не спешила. Я представила, как Денис подкатит ко мне при подружке и заведет непринужденный разговор, и поняла, что это доставит мне гораздо больший дискомфорт, нежели гордое одинокое катание. Вернее, отсутствие такового – из целых двух раз на катке один я практически полностью провела в буфете, что отнюдь не способствовало развитию конькобежных способностей, если они, конечно, вообще у меня имелись.

По опыту я знала, что мама в покое не оставит, поэтому лениво заметила:

– Ладно, сейчас я напишу ей по аське.

– А просто позвонить нельзя? – посетовала она. – Вечно вы пишете-пишете, вместо того, чтобы встретиться и нормально поговорить.

– Мы и по аське вполне нормально разговариваем, – вяло отбивалась я. – А встречаемся каждый день в школе, куда уж чаще?

– Все равно в наше время было по-другому! – ностальгически заметила она. – Вот вы в выходные сидите каждый за своим компом и называете это общением. А мы встречались и ходили гулять, в кино, в гости…

– Ладно-ладно, сейчас соберусь и пойду гулять, – проворчала я. – В кино, в гости и на каток. И вообще – радоваться надо, что у тебя ребенок такой послушный и беспроблемный, нигде не шляется, спокойно сидит дома…

– Иди уже, послушный ребенок! – рассмеялась мама. – А то сейчас поведу на детскую площадку, как маленькую!

– Сдаюсь! – подняла руки я и повернулась к компу.

Ленка была в сети, и я бодро отстучала пробное послание:

«Привет, чем занимаешься?»

«Привет, уроками», – незамедлительно отозвалась она.

«Ты на коньках умеешь кататься?» – спросила я с места в карьер, не став развивать тему уроков.

«Умела когда-то, давно не пробовала».

«Пошли на каток?» – предложила я.

Ленка помолчала, а потом ответила:

«У меня новых коньков нет, а старые малы».

«Там прокат есть», – предложила я, не надеясь на успех, но подружка вдруг вдохновилась этой идеей:

«Тогда давай! Сто лет на коньках не стояла!»

«Заходи за мной», – подытожила я.

– Лена, наконец-то! – бурно приветствовала ее моя мама, когда подружка робко нарисовалась на нашем пороге. – Сто лет тебя не видела и не слышала!

– А ты заведи аську и скайп, – вмешалась я.

– Не умничай, – нарочито строго попеняла мне мама и вновь обратилась к Ленке: – Заходи почаще, всегда тебе рады!

Ленка кивнула, явно смущенная таким бурным приемом.

– После катка приходите чай пить, – продолжала мама.

– Мы лучше там в буфет зайдем, – вмешалась я, кладя в карман кошелек. И, пресекая возражения, пояснила: – Ты же сама говоришь, что мы все время дома сидим. Вот и выйдем в свет.

– Ну ладно, – разрешила она с сомнением в голосе. – Только глинтвейн с мальчиками не пейте!

Я словно в холодную воду окунулась – неужели мама меня видела с Денисом? Или просто догадалась?

– Мама! – весьма натурально возмутилась я вслух, справившись с волнением. – За кого ты нас принимаешь, с какими такими мальчиками? Там и глинтвейна-то нет, один чай и кофе!

– Ну ладно, ладно, – усмехнулась она. – Это я к слову.

– Сама себе противоречишь. То ходи, то не ходи… – буркнула я на пороге, уже захлопывая дверь.

Пока мы вызывали лифт и ехали вниз, Ленка молчала, и в конце концов я не выдержала:

– Что?

– Колись, – невозмутимо заметила она.

– В чем? – смутилась я.

– Я не твоя мама, меня ты так легко не заболтаешь, – заметила моя немногословная, но очень проницательная подруга. – Колись, зачем мы на каток протащились?

– Покататься, пообщаться… – промямлила я.

Я тянула время, откладывая разговор. В том, что признаться все-таки придется, я уже не сомневалась. Ленка о чем-нибудь расспрашивала редко, но метко.

Мы вышли из подъезда. Мама оказалась права, выгоняя меня, а заодно и Ленку, из дома – погода сегодня была как раз для похода на каток. Декабрь еще не начался, но на улице чувствовался легкий минус. Недавно выпавший снег уже растаял, но с утра подморозило, и сейчас на улице было сухо и чисто. Я с удовольствием вдохнула холодный свежий воздух, и мне в голову пришло неожиданное соображение, которым я поспешила поделиться с подругой.

– Слушай, я сейчас подумала: а ведь первый холодный день осенью может радовать так же, как первый теплый весной. А все почему? Потому что когда мы отвыкаем от ощущений, то потом приятно испытать их вновь…

– А если те ощущения были неприятные? – уточнила прагматичная Ленка.

– Что? – сбилась с мысли я.

– Если ощущения, от которых отвык, приятные, то это понятно, – пояснила она. – А вдруг нет?

– Да, конечно, ты как всегда права, – вздохнула я.

Вечно Ленка гасит полет моих фантазий и возвращает с неба на землю!

– И вообще ты меня не отвлекай, – она словно прочитала мои мысли. – Что там у тебя на этот раз стряслось?

Прослушав душераздирающий сюжет про феерическое знакомство с хоккеистом Денисом и безумное чаепитие с ним же, подружка надолго замолчала.

– Что? – занервничала я. – Что-то не так?

– Да все так, – пожала плечами она. – Только тебе же вроде наш Ванечка раньше нравился?

– Ну да, сначала понравился, – стушевалась я. – Только он нос сильно задирает, ну его.

– Теперь, значит, у нас на повестке дня бравый спортсмен? – дотошно уточнила она.

– Не знаю, – с досадой отозвалась я.

– А меня ты позвала, потому что стремно одной идти и снова с ним встречаться? – предположила моя прозорливая подруга.