– Англичанин? – удивилась Агата.

– Русский. Точнее, россиянин. У нашего народа, знаете ли, каких только кровей в жилах не намешано. Что касается СИС, то там около десяти процентов агентов – мои соотечественники.

Не переставая говорить, Сидоров то останавливался, то снова делал шаг вперед.

– У меня, – отчеканила Агата, – нет никаких дел с секретными агентами, каких бы они ни были кровей.

– Бросьте, – отмахнулся Сидоров. – Мне о вас известно многое, лейтенант Дичева. Посудите сами: я точно знал, что рано утром вы придете размяться на корт. Это говорит о моей осведомленности, не так ли? А тот факт, что на корте нет посторонних, говорит о моих широчайших возможностях. Полицейские снаружи – настоящие. Приехали из Варны по моей просьбе. Я не давал им взятку, заметьте. Просто они рады услужить моему ведомству.

Он остановился и выжидательно склонил голову к плечу. Казалось, его здорово забавляет замешательство Агаты.

– Если вы рассчитываете, что я буду рада услужить вам тоже, – медленно произнесла она, озираясь, – то вынуждена вас огорчить.

– Взаимно, – сверкнул зубами Сидоров.

– Что? – не поняла Агата.

– Буду вынужден вас огорчить. Вижу, вы не горите желанием общаться со мной. Однако вам придется меня выслушать. Это непременное условие.

С этими словами Сидоров сделал полшага вперед. Агата обмерла. Как он представился? Иванов, Петров, Сидоров – эти русские фамилии распространены настолько, что, по сути дела, сохраняют инкогнито обладателя. Словно Джон Смит в Америке.

– Вы действительно Сидоров? – осведомилась Агата, беря ракетку наперевес. – Или, к примеру, Сидор Петрович Иванов? Или…

– Уж, во всяком случае, не Иван Сидорович Петров, – засмеялся мужчина, подмигивая.

– Но…

– Русские говорят: хоть горшком назови, только в печь не сади.

Шутка Агату не развеселила и не успокоила.

– Я буду кричать, – предупредила она, пятясь.

– Нет проблем, – пожал плечами мужчина, неотступно следуя за ней.

Он лгал. Проблемы были, да еще какие. Агата поняла это, когда обнаружила, что выход с корта преграждает полицейский, который предложил ей не беспокоиться и чувствовать себя как дома. Еще одна ложь. Корт был западней, ловушкой, тупиком, но уж никак не безопасным местом, где можно расслабиться.

Заметив, что Агата намеревается кинуться к выходу, полицейский покачал в воздухе наручниками и предостерегающе погрозил пальцем.

– Не советую шутить с блюстителями порядка, – тихо произнес мужчина под явно вымышленной фамилией Сидоров. – Сами знаете, они начисто лишены чувства юмора. Чуть что, полицейский собьет вас с ног, повалит на землю и заломит руки за спину. Или, может быть, вам нравится, когда вам делают больно?

– Нет! – выкрикнула покрасневшая до корней волос Агата.

– Теперь я на сто процентов убежден в том, что вы настоящая…

Сидоров облизал губы.

«Мазохистка? – ужаснулась Агата. – Он и это знает? Чтоб они сгорели, все эти личные досье, которые попадаются на глаза кому ни попадя!»

– …настоящая болгарка, – удовлетворенно констатировал Сидоров. – Вместо того чтобы отрицательно помотать головой, вы кивнули. А когда подразумевается «да», вы, наоборот, делаете общепринятый отрицательный жест. Не так ли?

Агата безмолвно открыла и закрыла рот. За время тирады Сидоров сократил дистанцию до полутора шагов. Со своим подбородком он мог бы затмить французского актера, сыгравшего Фантомаса и его вечного соперника, журналиста Фандора. Как звали актера, вспомнить не удавалось.

«Идиотка! – обругала себя Агата. – При чем тут актеры, журналисты и фантомасы! Я не героиня остросюжетного детектива, а обычная женщина, попавшая в беду. Как быть? Что делать?»

– Ваш телефон, пожалуйста. – Сидоров протянул руку, такую же сильную и мужественную, как его подбородок. – Не хочу, чтобы кто-то помешал нашей доверительной беседе.

– Мне никто не должен звонить.

– Жизнь полна неожиданностей. А вдруг кто-то все же нарушит наш покой? Или вы сами решите сделать звонок. Адвокату, хе-хе. Из юридической фирмы НРСБ. – Удерживая Агату за плечо, Сидоров попытался завладеть ее сумкой. – Сопротивление бесполезно, – увещевающе произнес он. – Вход посторонним на корт временно запрещен, помощи вам ждать неоткуда. Остается подчиниться неизбежному. – Сидоров вторично дернул сумку. – Там, где я родился и провел худшую половину своей жизни, есть поговорка. Звучит она так: «Если изнасилование неизбежно, то расслабься и получи удовольствие».

Агата не расслабилась. Ничего хорошего или тем более приятного от Сидорова ожидать не приходилось. Особенно после того, как он грубо завладел сумкой и запустил туда руку.

– Вы за это ответите, – пригрозила Агата.

– Непременно, – согласился Сидоров. – Перед Ее Величеством Королевой. Но Болгария слишком маленькая и бедная страна, чтобы отстаивать интересы своих граждан. Даже хорошеньких контрразведчиц. – Он повернулся к полицейскому. – Возьмите, пожалуйста, телефон, Богомилов, и оставьте нас ненадолго.

– Уже прошло пятнадцать минут, – нерешительно заговорил полицейский, – а мы договаривались о…

– Ненадолго, – повторил Сидоров с нажимом. – Ступайте и займитесь делом.

Внезапно Агата пожалела о том, что служит Болгарии, а не какой-нибудь другой стране, полицейские которой ни за что не станут подчиняться приказам иностранных шпионов. Это было мимолетное, но обидное чувство. Лейтенант Агата Дичева овладела собой.

– Мы будем беседовать стоя? – спросила она. – Или предложите даме сесть?

– Присаживайтесь. – Сидоров любезно указал на ряд скамеек, протянувшихся вдоль корта. – В ногах правды нет. Как, впрочем, и в любых других частях тела.

Они молча подошли к скамье и, не сговариваясь, опустились на нее, развернувшись вполоборота друг к другу.

– Я слушаю, – нарушила тишину Агата.

– Вот что я уполномочен вам сообщить, – заговорил Сидоров, время от времени прикасаясь к своему выдающемуся подбородку, словно опасаясь обнаружить там отсутствие впадины. – Нам известно, что в Албене находится российский разведчик, с которым вы должны связаться сегодня. Известно нам также и то, что ваш временный тандем намеревается предпринять акцию против моего соотечественника Казаева. Я понимаю: приказ есть приказ. – Сидоров ласково накрыл руку Агаты своей ладонью. – Я не призываю вас заниматься саботажем и не вербую вас в «Ми-6». Все гораздо проще.

– Слушаю, – повторила Агата, высвобождая руку.

– От имени своего руководства прошу вас отсрочить проведение операции или, по крайней мере, растянуть ее на неделю. К этому времени Верховный суд Британии оправдает моего подзащитного, он возвратится на родину, а вы… – Сидоров фамильярно ткнул Агату в грудь, – …а вы обнаружите на своем банковском счету пятьдесят тысяч евро, которых там раньше не было. Назначение платежа – на ваше усмотрение. Можете даже поторговаться, чтобы увеличить гонорар на десять тысяч. Это максимум.