…Исходя из вышесказанного неудивительно, что небольшой войсковой транспорт, давно устаревший как морально, так и технически, вот уже более недели дрейфовал в стороне от основных навигационных маршрутов. Корабль не генерировал никаких опознавательных кодов, более того с его обшивки были старательно удалены все магнитные маркеры, обычно свидетельствующие о порте приписки. Люди, находившиеся на борту транспорта, явно не желали афишировать свое присутствие и, нужно сказать, им это удавалось в полной мере. Корабль темной тенью скользил на фоне немигающих россыпей звезд, соблюдая радиотишину. Энергетическая активность бортовых цепей была столь пренебрежительно мала, что сигнатуру[15]войскового транспорта не фиксировали даже те немногие датчики, что периодически обшаривали пространство, отслеживая перемещения ледовых глыб астероидного пояса системы.

* * *

На борту транспортного корабля царило тусклое освещение энергосберегающего режима.

Большинство отсеков находилось в безобразном состоянии. Казалось что некая мрачная тень осенила корабль, оставив в сумеречных помещениях лишь тусклые пятна работающих голографических мониторов да редкие искорки индикационных сигналов автоматических подсистем.

Экипаж корабля состоял из пяти человек. Четверо из них обосновались в небольшом жилом модуле и лишь пятый предпочитал проводить время в пустом и гулком грузовом отсеке, по возможности не контактируя с другими членами экипажа.

Если внимательно присмотреться к нему становилось понятно, что молодой человек, едва ли отметил свое двадцатипятилетие. Его лицо отражало мрачную задумчивость, расслабленная поза была обманчива, — он каждую минуту проводил в напряжении, ожидая прихода неких, известных только ему неприятностей.

Два голографических монитора освещали сложную структуру аварийного пилот-ложемента, непонятно за какой надобностью установленного в грузовом отсеке транспортного корабля. Молодой человек просматривал поступающие на виртуальные экраны информацию, его взгляд был внимательным, цепким, настороженным, но изредка он как будто замирал, терял фокусировку, зрачки расширялись, словно в эти мгновенья он мысленно уносился очень далеко…

На самом деле молодой кибрайкер[16]посылал в такие мгновенья очередной запрос в сеть или контролировал пространство прилегающих отсеков и коридоров, чтобы не быть захваченным врасплох.

Судя по сумеречному выражению его лица, никаких приятных событий, он не ожидал.

* * *

Сказать, что Герберту Хайту не везло «по жизни», было бы явным преувеличением, но в данный момент он чувствовал — черная полоса невезения неоправданно затянулась, вот только никаких намеков на радикальное улучшение ситуации он не видел, равно как не находил разумного выхода из создавшегося положения.

Сейчас Герберт сидел в кресле противоперегрузочного пилот-ложемента, предаваясь мрачным размышлениям на тему ближайших перспектив.

Проклятье… Надо же было вляпаться в такую дрянную историю…

В коридоре послышались тяжелые, отчетливые шаги, затем дверь отсека с надсадным скрежетом сдвинулась в сторону, но на половине хода все же застряла, и посетителю пришлось боком протискиваться в узкую щель. Герберт даже не повернул голову на звук. Он и без того прекрасно знал кто идет.

— Привет Али, — бесцветным голосом произнес он. — Пришел за информацией? Извини, но порадовать нечем…

Молчание за спиной. Тяжелое, угрожающее сопение. Кисловатый запах пота и дешевого табака медленно ползет по отсеку.

— Ну, не прилетают богатые туристы на Эригон! — Не выдержав, разражено произнес Герберт. — Нет им здесь никакого кайфа! На лед они могут полюбоваться и без дальних перелетов!..

Сопение за спиной прекратилось. Вернее его заглушили слова:

— Много говоришь. И мало делаешь. — Угрюмо произнес ганианец на ломанном интеранглийском.

— Ну, ну… Опять орать будешь? — Вяло поинтересовался Хайт. Выплеснув накопившиеся эмоции, он теперь ждал ответной реакции ганианца. В прошлый раз обошлось криком и угрозами, посмотрим, что придумает теперь.

— Зачем орать? — Али бесцеремонно присел на край скошенной панели допотопного компьютерного терминала. — Может, резать? — Доверительно спросил он, демонстративно поглаживая рукоять кинжала, ножны которого были прикреплены к поясу.

Ага, значит, уроки усваиваем. — Не без доли злорадства подумал Герберт. В прошлый раз Али в припадке ярости пытался его застрелить. Ничего не вышло. Хайт попросту заблокировал оружие, даже не пошевельнув при этом пальцем.

Сегодня ганианец пришел с кинжалом. В логике сыну пустыни не откажешь. Удар отточенного куска стали не в состоянии остановить ни один кибрайкер. Но вот выжечь оппоненту мозги — запросто. Али не понимал, как сильно рискует. Вероятно, уповал на отсутствие имплантов в своей голове.

— Послушай, Али, давай не будем обострять обстановку.

Ганианец насупился.

— Плохо говоришь. Ничего не делаешь. Скучаешь. Мои люди тоже скучают. Все недовольны. Почему сидишь?

— А что мне, бегать по твоей посудине?! — Герберт опять понемногу начал заводиться.

— Мне сказали — ты кибрайкер!

— Ну? Я же не отрицаю, — да, кибрайкер! И что с того?!

— Работа простая. Почему не делаешь ее? — Раздраженно и язвительно поинтересовался Али. Его пальцы нервно поглаживали рукоять холодного оружия.

— Да сколько раз тебе повторять, — нет сейчас на Эригоне богатых туристов! — Не выдержав, все же вспылил Хайт. — Нету! Вот полюбуйся! — Герберт мысленным приказом включил устройство вывода данных. — Читать умеешь?

— Плохо.

— Ну, хоть на цифры посмотри! Вот, я взломал глобальную информационную систему ассоциации туроператоров Эригона, слева фамилии, справа адреса гостиниц, файлы с маршрутами туристических групп, а крайний столбец — данные по кредитоспособности конкретных лиц. Цифры ты хорошо понимаешь, не прикидывайся. Ни у одного туриста, находящегося сегодня на планете, нет больше десяти тысяч на счету. Выбирай любого, я тебе уже предлагал. Только какой выкуп ты сможешь затребовать у них?