– Идем позавтракаем, – предлагает Боря. – На кухне очень вкусно пахнет.

– Идем, – поспешно соглашаюсь.

– Тогда накладывай, а я пару звонков сделаю. Перед Глебом извиниться нужно, ну и погасить часть займа, чтобы не приходили больше, а то я тоже получу, но уже от Багрова.

Брат шутит, и я расслабляюсь. Все оказалось не так страшно, как я себе думала. Боря не стал бы мне врать, верно?

“Я подъехала” – приходит на телефон сообщение от Дины.

Я прячу мобильный в сумку и ускоряю шаг. К кафе, где мы условились встретиться остается несколько метров. Я останавливаюсь на полпути, потому что у входа паркуется знакомый автомобиль. Через минуту из него выходят двое: Глеб и высокая стройная блондинка. Если не ошибаюсь, ее я видела с ним в клубе. Интересно, он привез ее сюда, чтобы загладить вину?

На мгновение наши взгляды пересекаются. Глеб смотрит в мою сторону, едва заметно кивает, я делаю то же самое в ответ. Через секунду он обнимает девушку за талию и ведет ее в кафе. Даже дверь перед ней открывает. Ну точно искупает вину за то, что продинамил в клубе.

Появляется шальная мысль никуда не идти, но потом я расправляю плечи, гордо вскидываю подбородок и бубню себе под нос “Еще чего!”. Если ему неприятно меня видеть, пусть смотрит на свою спутницу. Вот уж там точно приятное глазу зрелище: брови и губы на пол лица.

Внутри кафе мне не приходится осматриваться в поисках подруги. Я точно знаю, что она сидит за нашим столиком у окна и даже готова поспорить, что ее заказ – латте с соленой карамелью и круассан с шоколадным кремом.

– Ты видела? – шепчет Дина, стоит мне присесть за столик.

– Видела что?

– Багрова. Справа от нас. С той самой белобрысой пришел.

– Не видела, – говорю равнодушным голосом и беру со стола меню. – Видимо, искупает вину за динамо.

Динка начинает смеяться, я пытаюсь прочитать меню, но мысли расползаются. Когда подходит официант, дублирую заказ подруги. Латте с соленой карамелью и круассан с шоколадом.

– Ты же терпеть не можешь соленую карамель, – замечает Дина.

– Захотелось.

Я непринужденно пожимаю плечами и впиваюсь в подругу взглядом:

– Помнишь, ты говорила, что Мишина продает свои картины?

– Помню. Она с десяток уже продала. Одну я слышала аж за тысячу баксов.

– Неплохо.

– Очень дорого! – возмущенно фыркает Дина. – Ты ее мазню видела вообще?

– Ты же знаешь, что главное подача. Любую мазню можно продать дорого.

Когда официант приносит латте, разговор приходится прекратить. В это время я натыкаюсь взглядом на зеркало за спиной Леры. В его отражении вижу Багрова и прямую спину его спутницы. Вот смотрит он почему-то не на нее, а в это же зеркало, прямо мне в глаза. Я опускаю взгляд в латте и начинаю на себя злиться. Я обещала себе, что не буду обращать на него никакого внимания. Данные себе обещания нужно сдерживать.

– Я почему тебя спросила, – возвращаюсь к разговору с Диной. – Ты не в курсе, где она картины продает?

– А тебе зачем? – настороженно спрашивает подруга.

– Деньги нужны. Хочу пару своих выставить.

Динка ошарашенно на меня таращится. Я обещала никогда и ни за что не продавать свои работы, но… ситуация вынуждает. Мы с Борей говорили за завтраком. Работать мне действительно не вариант. Тогда не останется времени на учебу и рисование. А это то, что приносит моей душе покой. Когда я беру в руки кисточку, я притрагиваюсь к прекрасному. Обменять это на душный ресторан, униформу официантки и поднос в руках было бы кощунством.

– Не смотри так, Дина. Ситуация требует. Я и сама не в восторге.

– А что случилось?

– Борька за кредит по машине денег должен. Он месяц назад сменил работу, была задержка с зарплатой и получилась просрочка. Набежали проценты, и их нужно перекрыть. Хочу ему немного помочь.

– Я могу занять тысяч десять. Этого хватит?

– Картины все равно придется продать, – говорю невесело. – Я не хочу вешать долг на брата. Это должна быть помощь.

– Мишина на аукционе продает. Ставит свою цену, за которую готова продать работу, открывает аукцион, ей приходят ставки в течении недели, допустим, и она потом выбирает самую большую цену. Максимум у нее тысяча долларов была, она сама хвасталась.

– Какая там минималка?

– Для ее работ – тысяча, но она ставит десять, – со смешком говорит Дина. – Для твоих – как раз десятка, но я бы тысяч тридцать поставила.

От названных цифр у меня округляются глаза. Я, конечно, знала, что картины – удовольствие не дешевое, но не думала, что минимальная цена на мазню Мишиной – десять тысяч.

– Я, пожалуй, с одной работы начну. Ты сильно занята сегодня?

– Да нет. Выходной, я все сделала. Могу помочь с аукционом.

– Если не сложно.

Наши круассаны приносят через пять минут. Все это время мы болтаем на отвлеченные темы, а я еще и пытаюсь не смотреть в сторону зеркала, которое почему-то меня так и манит. Я обещаю себе, что не стану смотреть, но взгляд все же бросаю. Сейчас Багров на меня не смотрит и улыбается своей спутнице.

– Ты всё? – спрашиваю у Динки, заметив, что она запихнула последний кусок в себя. – Просим счет?

Я не страдаю мазохизмом, поэтому хочу убраться отсюда поскорее. Я обещала себе, что не стану о нем думать. Мы провели вместе ночь, я больше не девственница, к тому же, исполнилась моя мечта – я узнала каковы поцелуи и касания Багрова. На этом всё. Не думать о нем куда проще, если он не мельтешит перед глазами, поэтому едва приложив телефон к считывателю терминала, я срываюсь с места. Дину жду уже на улице: на полпути к выходу ей внезапно захотелось в туалет.

Позади хлопает входная дверь, после чего я слышу пронзительный женский голос:

– Куда мы дальше? К тебе или ко мне.

Я поворачиваюсь. Не знаю, какой черт меня дернул. Но мой взгляд упирается в Глеба и его спутницу, которая с гордо поднятой головой шагает рядом с ним. Я стою у лестнице в метре от них, конечно, он меня замечает. Я отворачиваюсь, но это не спасает меня от того, что я слышу его ответ:

– Ко мне.

– Кобель, – кивает в сторону удаляющегося автомобиля подруга.

Я пожимаю плечами. Что тут скажешь? Я не привыкла делиться сокровенным. Все свои переживания предпочитаю держать в себе. Динка до сих пор не вытащила из меня подробности нашей с ним ночи. И уже не вытащит, потому что я решила о ней забыть. Так будет лучше для меня. Мне нужно шагать дальше и не зацикливаться на Глебе. Бегать за ним со взглядом преданной собаки я больше не стану.