– Хорошо врешь, но я тебе не верю. Он не пошел бы, если бы сначала не узнал от тебя, где я.

– Честное слово, уже несколько десятков лет ни одному из нас не приходилось...

– Кстати, ты отлично выглядишь, – перебила я. Несмотря на все свои недостатки, одевалась она с большим вкусом.

Она улыбнулась, потом пожала плечами.

– Мне надо будет потом пойти прогуляться.

– Можешь не продолжать. – Тина имела троих преданных доноров крови, но иногда ей хотелось разнообразить меню. – Не хочу ничего об этом слышать.

– Молчу. Кстати, вот мой доклад. – Она протянула мне толстый конверт.

– С виду здесь много страниц, – сказала я подозрительно, взвешивая на руке негнущийся пакет.

– Я постаралась включить все, что смогла. Здесь есть и фотографии.

– Ну, я прочту его, когда...

– Тина?

– Ах! – От неожиданности я выронила конверт, и он с глухим стуком упал на пол. В дверях появилась вторая голова – тоже светловолосая красотка, – но я ничего не слышала, хотя застать меня врасплох было очень трудно. Только старые и очень сильные вампиры могли это сделать.

– Прошу прощения, ваше величество, – сказала красотка. – Я не хотела напугать вас.

– Не зови меня так. И ты меня не напугала – ты просто вышибла из меня дух. Сколько тебе лет?

Такой вопрос при нормальных обстоятельствах звучал бы не очень вежливо, но вампиры любили хвастать своей древностью.

Эта вампирша не была исключением. Она гордо выпрямилась и преобразилась. Она оказалась высокой – почти моего роста и на голову выше Тины, – с волосами до плеч, такими светлыми, что они отливали серебром, а ее огромные голубые глаза напоминали небо в Пасхальное воскресенье. Конечно, она выглядела очень бледной, но ей это шло. Цвет ее волос требовал бледной кожи. На ней были шорты цвета хаки, темно-розовая рубашка, застегнутая под горло, и кожаные сандалеты. Она слегка улыбнулась.

– Мне семьдесят восемь, ваше величество.

– Ну и ну. Ты выглядишь не старше двадцати двух. И не называй меня так. Кто ты?

– Это Моника Силвер, – быстро сказала Тина. – Она приехала в наш город, чтобы засвидетельствовать почтение Ностро, и обнаружила новое руководство. – Тина бросила взгляд через плечо. – Моника не войдет сюда. Она будет жить с нами в «Маркетте».

Я кивнула, но мне совсем не понравилась эта идея. То, что с Синклером там живет Тина, не имело большого значения. Они практически брат и сестра, и Тина в любом случае не интересовалась им в сексуальном плане. Но мне вовсе не хотелось, чтобы эта фифа делила с Эриком ванну.

– Рада познакомиться с тобой. Надеюсь, что ты не очень любила старого Ностро, – сказала я с некоторой тревогой. Что, если она любила?

Но ее теплая улыбка успокоила меня.

– Конечно, нет. На самом деле я благодарна вам. Мы все благодарны. Бетси? – Ее брови – такие бледные и тонкие, что были почти невидимы, – вопросительно поднялись.

– Бетси, – подтвердила я твердо. – Никаких «ваше величество». Слава Богу, ты схватываешь быстрее Тины.

Они обе моргнули при слове «Бог», а Моника даже зашаталась. Ничего, пусть привыкает.

– Я бы пригласила вас, девочки, войти, но я тороплюсь...

– Уходишь куда-нибудь? – вскинула голову Тина. – Может быть, тебе надо поесть.

– Как-нибудь потом.

– Вы еще не ели? И не собираетесь? – Глаза Моники расширились от удивления.

– Я стараюсь как можно дольше откладывать мои трапезы.

– О, вы, конечно, не стараетесь скрывать, что...

– Хочешь пойти со мной? – спросила я резко, чтобы предвосхитить ее лекцию. Тина и Синклер считали очень глупым, что я боролась со своей вампирской сущностью. – Я еду посмотреть новый дом, который выбрала для нас Джессика.

– Вы переезжаете? – спросила Моника, когда я заперла дверь и направилась к машине.

– Мы вынуждены. В моем доме термиты. И я была бы благодарна, если бы эта информация не достигла похожих на раковины ушей Синклера, – сказала я Тине. – Это не его дело, черт возьми.

– Конечно, ваше величество.

– Прекрати.

– Слушаюсь, ваше величество.

– Я ненавижу тебя, – вздохнула я, открывая дверь для Моники.

– Неправда, ваше величество, – ответила Тина, с трудом подавляя смешок.

– Потрясающе! – воскликнула Моника.

– Bay, – восхищенно протянула Тина.

Я с такой силой ударилась головой о руль, что загудела сирена автомобиля.

Мне следовало бы знать. Следовало бы знать! Саммит-авеню являлась одной из самых старых в районе Сент-Пол. Она была прямо-таки напичкана особняками. 607 Саммит-авеню особенно радовал глаз. Все здание белое, если не считать черных ставен. Трехэтажное. Огромное парадное крыльцо, прямо как в «Унесенных ветром». А стоявший отдельно гараж не меньше, чем мой старый дом.

– Черт возьми! – Я вылезла из машины, и Моника с Тиной потянулись за мной.

– Сколько же у Джессики денег? – благоговейно спросила Тина. До двери по подъездной аллее мы добирались, наверное, целую вечность.

– Слишком много. – Я шла таким твердым шагом, что чувствовала, как мои каблуки оставляют следы в бетоне. Постаралась идти более легкой походкой. Проклятой дороге было, наверное, лет пятьсот.

– По-моему, дом превосходный. Он гораздо больше соответствует вашему рангу, чем...

– Стоп. – Я принялась барабанить в парадную дверь, потом открыла ее и осторожно вползла внутрь, сразу же оробев.

Все оказалось еще хуже, чем я думала. В глаза бросалась широкая лестница, в восемь футов шириной, натертая до блеска и уходящая куда-то вверх, теряясь из вида. Первый холл был размером с мою гостиную. Пахло деревом и воском, чистящими средствами и старым, старым ковром.

– Джессика! – завопила я. – «Ик-а, ик-а, ик-а» – отозвалось эхо сверху и в холле.

– Вы собираетесь здесь жить? – спросила Моника, вытаращив глаза.

– Черт возьми, нет. Джессика! – «Ик-а! ик-а! ик-а!» Она и Марк появились на верхней ступеньке лестницы и вприпрыжку помчались к нам.

– Наконец-то! Ты опоздала. Как тебе нравится? Не правда ли, грандиозно?

– Подожди, ты еще не видела обеденный стол, – добавил Марк. – Он на семнадцать персон.

– Джессика, дом слишком большой. Не забудь, нас только трое. Сколько здесь спален?

– Одиннадцать, – призналась она. – Но теперь нам не придется беспокоиться о том, где разместить гостей.