— Я по-вашему совсем дебилка конченая, чтобы ходить в дождевике без дождя?

— Не знаю. По-моему, это сейчас модно. Накинул хрень, напоминающую клеенку и уже модный.

— Ну вот вы так и делайте!

— Ой, да иди в чем хочешь. Бери сумочку и дуй за мной.

— Стойте! — хватаю его за руку. — А ваш сын останется один? Так же нельзя, он же маленький.

— Либо ты сейчас садишься со мной в машину, либо сама идешь куда тебе надо. Вопросы есть?

— Вы очень странный человек.

Илья открывает входную дверь и пропускает меня вперед. В чертовых галошах, как минимум сорокового размера, идти тяжело. Но, к счастью, долго это делать не пришлось. Машина стоит почти напротив дома. И не какая-нибудь старая развалина, а Toyota Land Cruiser. — Садись, — открывает мне переднюю дверь, сам же садится на водительское место.

— И все же, мальчик один в доме?

— Нет.

— А с кем?

— Матвея нет в доме. Не лезь не в свое дело.

До ближайшего города мы добирались около получаса. Илья за всю дорогу не произнес ни слова, только, когда мы подъехали к автомастерской, искоса посмотрел на меня, кинул сухое «жди» и вышел из машины. Черти что происходит. Зачем ему понадобилась мастерская? Сижу и жду, копаясь в телефоне, пока не замечаю курящую около мастерской девушку, в черном атласном платье с красными вставками по бокам. Приятная глазу картинка, только такое платье я заказывала на индивидуальный пошив две недели назад. Это, черт возьми, мое платье!

Выхожу из машины, стараясь сделать это как можно безэмоциональнее, правда это становится труднее, когда взгляд падает на собственные ноги, а точнее галоши. Чужие галоши на мне, а мое платье на прокуренной воровке. Где же я так нагрешила? Захлопываю дверь и, натягивая на себя доброжелательную улыбку, медленным шагом иду к девке.

— Девушка, простите, вы не подскажете, где здесь можно снять деньги с банковской карты? — как можно вежливее спрашиваю я, рассматривая мое платье.

— Вот в том комплексе, — тычет пальцем с сигаретой в небольшое здание в конце улицы.

— Отлично. А во сколько он открывается?

— В девять.

— Понятно.

— А что, это новая мода теперь ходить в галошах и платье? — выпуская струю дыма в мою сторону, интересуется блондинка.

— Да. Я модельер, это сейчас писк моды. Набирает, так сказать, обороты, скоро и до глубинки дойдет.

— Да? Не слышала о таком. Ты городская что ли?

— Точно.

— Из Москвы?

— Почти. Белые ночи в городе…

— Сочи?

— Нет, в Питере.

— Ясно.

— А можно еще очень деликатный вопрос?

— Ну давай.

— Вы не подскажете, вот в этой мастерской можно сходить в уборную?

— Приспичило? — киваю в ответ. — Можно. Там есть туалет, пошли проведу. У меня тут парень хозяин, думаю он не будет против.

— Спасибо вам огромное, девушка. Вам так идет это платье. Подарок парня?

— Как ты угадала? — открывая дверь и пропуская меня вперед, интересуется блондинка.

— Ну если хозяин автомастерской, значит обеспеченный.

— Точно, Вадька у меня такой. Пошли, — выкидывает окурок и заходит внутрь.

Мы проходим в помещение, где на нас сразу косятся двое работников в специальной одежде, с перепачканными руками. Один из них странно на меня смотрит, а потом и вовсе гаркает на девку.

— Лена! Что за посторонние?!

— Это моя подруга, ей надо в туалет. И не ори на меня! Я все Вадику расскажу!

— Вот же дура недоделанная, — кидает он и отворачивается.

— Туалет по коридору и направо в самом конце.

— Спасибо большое, Лена.

Сложно сказать, что именно я ожидала увидеть внутри помещения, скорее всего моего желтопузика и желательно чемодан где-то недалеко от него. Ведь картинка вырисовывается вполне себе четкая: хозяин мастерской подрабатывает на воровстве заезжих авто, скорее всего разбирает их на запчасти, а ворованное имущество из машин отдает своей любовнице Леночке, которая, вероятнее всего, вообще ничего не знает об источниках появления сего платья и подарков в целом. Или знает, но притворяется дурой. А вот бородач сразу знал, что ехать надо сюда. Что за мужик-то такой?

Иду медленно по коридору, оглядываясь по сторонам, и приоткрываю первую попавшуюся дверь. Почти пусто. Ни людей, ни моих вещей, а только железные ящики для личных вещей и какие-то запчасти. Тоже самое во втором и третьем помещении, и только последняя маленькая неприметная дверь оказалась для меня приятным сюрпризом. Вошла внутрь и замерла. Стоит мой черненький неприметный чемодан с белой ленточкой на ручке. И ведь не один стоит! Рядом еще два, такого же черного цвета, только без ленточки. Подхожу к чемодану и мысленно молюсь, чтобы оттуда исчезло только мое платье. И о, Боги, кто-то наконец надо мной сжалился. Пусть все перерыто, но на месте!

Понимаю, что момент совершенно неподходящий, и убегать в платье и галошах на четыре размера больше собственной ноги не дает мне шансов на удачный исход. Пожалуй, так быстро в своей жизни я не переодевалась никогда. Считанные секунды и я уже в джинсах, футболке и балетках. Достаю из сумочки маленький перцовый баллончик и, схватив свой чемодан, тихо приоткрываю дверь. Убедившись, что снаружи никого нет, выхожу из помещения, скорее напоминающего кладовку. И крепко вцепившись в чемодан, с четким намерением никому не отдавать свое, пошла по направлению к выходу. Правда выйти ни кем незамеченной у меня, как и предполагалось, не вышло. Блондинка так и осталась стоять на своем месте.

— Давай договоримся сразу, — начинаю я, в полной готовности вытащить заветный баллончик. — Это все мое…

— Так вот почему ты так долго, — перебивает меня Лена, косясь на мой чемодан. — Переодевалась, значит.

— Да. Переодевалась. Неудобно как-то в дороге в платье.

— Ну да, согласна. Вот я курица, даже чемодан при тебе сначала не заметила.

Да… ты самая настоящая курица. На мое счастье.

— Ну, я пойду?

— Да, конечно.

Лена разворачивается и идет к выходу, демонстрируя неуместное виляние задницей. В моем, паскуда, платье! Ладно, фиг с ним, главное отсюда выбраться, а потом аккуратно вызвать доблестную полицию. И пусть ищут моего желтопузика. И все бы было ничего, если бы почти у самого выхода я не взглянула на кучу мусора в углу. А в куче мои… мои номера! Тихо, Аня. Только не подавай вида, что что-то случилось.

— Ну, ты идешь?

— Да, Лена, иду.

— Стоять! — слышу позади себя голос недавнего мужика. — Кажется кто-то взял то, что ему не принадлежит.