Вижу, как она нервно кусает губы, разговор ей неприятен, неужто кто-то ревнует?! А с этого момента поподробнее хочется её расспросить о симпатии.

– И-и-и, – в диком нетерпении узнать всю мою подноготную, протяжно выдыхает она. Всматривается, чуть прищурив глаза, чтобы не пропустить хоть мельчайших изменений на моем лице. Жаль её расстраивать, но скрывать мне нечего, я чист перед ней и врать не намерен.

– Ни одной, – Марта перестаёт покусывать губы, а я, наоборот, не могу заставить себя отвести взгляд. Свалилась же она на мою голову - такая непростая, красивая, занимающая большую часть путанных мыслей. – Мне хотелось показать тебе то, без чего я не мыслю своей жизни. Ты здесь не ради того, чтобы раскрутить тебя на интим. Печально… что у тебя сложилось обо мне такое плохое мнение.

– Я сейчас должна впечатлиться твоим благородством? – тонкий изгиб брови причудливо изогнувшись, ярко выражает благородное негодование. – Или расстроиться, что мне сегодня не повезёт?

– Расстройся поплачь если надо, – не удержавшись, касаюсь выбившейся пряди волос, завожу её за ухо, будто бы невзначай дотрагиваясь до горячей мочки. Опускаю руку вдоль её лица, шеи, якобы случайным движением поддевая узкую лямку на плече. – Я подожду четвертого свидания и тогда, – резво перехватив проворные пальцы, стаскивающие мешающий элемент одежды, Марта отбивается от моей амурной атаки. Слабенько отбивается, скорее для галочки, чем с целью приструнить направленное на себя наигранное домогательство. – Ты сама попросишь, сделать с тобой такое…

– Не состарься, пока ждать будешь, – почти задохнувшись от наглости, выкрикивает она.

Я и не пытаюсь её остановить, когда она рывком вскакивает на ноги, пусть демонстрирует характер, так даже веселее. Марта выпрямляется во весь рост, чуть отойдя от меня, буквально на каких-то пару шагов, но так чтобы немного увеличить дистанцию, а не шарахнуться от испуга. Но поджатые пальчики на ногах, выдают с потрохами волнение, которое сковывает и мешает ей просто спастись бегством.

– Продолжим? – завидев на бледной коже красноватые пятна бурного всплеска стыдливости от разговора, свернувшего в щекотливое русло, я тут же меняю тему.

– Нет. Я устала и хочу есть.

Покосившись в сторону пакетов, Марта шумно сглотнув, доказывает правдивость слов. Смотрю, как она аппетитно виляя бедрами, идёт к лавочкам, и прихожу к выводу, что мне не будет покоя, пока она не станет моей, пока не сдастся, и я не заполучу её навсегда.

Это так остро, как какое-то безумие. Так живо, что не хочется терять этого хрупкого чувства. Хотя я не знаю наверняка какое определение можно дать эмоциям, рвущим меня на части.

– А почему ты бросила балет?

Подсев на самый край лавки, исключая ненужный нам сейчас тактильный контакт, спиной прислоняюсь к стене.

– Травма, – коротко отзывается Марта, продолжая с нескрываемым аппетитом доедать бургер, но делая это так пикантно, что я готов захлебнуться слюной. – Восстановиться так и не смогла, врачи запретили нагрузки на ногу, как следствие, из балетной школы была исключена. Поддалась разгульной жизни, экспериментам над собой, – она задумчиво трогает тонкое колечко, почти не бросающегося в глаза пирсинга носа. – Пока меня в добровольно принудительном порядке не остановили. Ладно, не будем о грустном. Верни телефон, мне действительно нужно позвонить и сказать, что со мной всё в порядке.

Сладкая месть

Марта

Лёша хоть и расслышав чётко мою просьбу, оставляет её без внимания, продолжая срывать с горлышка бутылки фольгу. Золотистые обрывки, шелестя скрываются в сжатом кулаке, освобождая пробку. А Лёша сейчас выглядит очень сосредоточенным. Напряженные скулы, твёрдая линия подбородка, несколько мелких шрамов, один из которых чётко рассекает обе губы, выразительно придавая его лицу хулиганистый вид. Но, вопреки, всему его внешность не отталкивает меня, а наоборот, я проявляю неподдельный интерес. Разглядываю во все глаза, пока Лёша занят откупориванием игристого, а у меня самой по крови и без пузырьков шампанского гуляет приятное волнующее чувство. А на языке и губах до сих пор пощипывает привкус дерзкого поцелуя, но без продолжения, которого я признаться, ждала даже больше, чем сам Лёша.

Я никак не могу понять, чем таким опьяняющим наделён этот с первого взгляда грубоватый парень, силой и мощью заставляющий предательски дрожать мои колени. А лаской вызывая такое сильное исступление, что становится больно сделать глубокий вдох, грудная клетка, словно стянута тугим обручем.

– Из чего мы будем пить? – едва не подпрыгиваю от нетерпения, ведь во рту так сухо, что даже этот короткий вопрос даётся мне с трудом. Слова мучительно царапаясь проходят по скованному горлу.

– Ты будешь, – резкий хлопок, словно зафиналивает его решение, если не споить меня, то уж точно не присоединяться к распитию. – Я за рулём. Бокал не обещаю, но пластиковый стаканчик или кружка найдётся.

– Не думаю, что пить в одиночку - хорошая идея, – принимаю из его рук бутылку, ловя себя на мысли, что мне не помешало бы охладиться, хотя бы прислонить прохладное стекло к пылающим щекам.

И проследив за тем, как Лёша скрылся в раздевалке, я зажмурившись, делаю спасительный глоток, но ринувшиеся пузырьки вместе со сладостью и клубничными нотками напитка стремительно попадают в нос. Щекочут и колются так сильно, что я не в силах сдержать смех вместе с шампанским, и то крупными каплями брызгает на голую грудь, только что вернувшегося Лёши.

Я замираю, меня пронизывают острые иглы стыда, пока Лёша опешив, продолжает растерянно смотреть, не предпринимая попыток стереть блестящую влагу со своей кожи. Он смотрит, и смотрит, а я забываю правильно дышать, лишь рвано хватаю воздух ноздрями, чувствуя как влажные вдохи, пропитанные шампанским причиняют жуткий дискомфорт слизистой носа, через которую оно фонтанировало.

После длительной паузы, которая мне кажется вечностью, Лёша, не дожидаясь возвращения ко мне дара речи, сам заговаривает со мной.

– Это месть за сегодняшний грубый урок?

Мне лишь этого для полного счастья не хватает – злости профессионального боксера, который нависает надо мной в ожидании ответа. И хорошо ещё, что я обделена ростом, а то мой фееричный плевок, отменным, кстати, на вкус игристым, пришелся бы прямо в Лешино лицо. Тогда он явно не стал бы церемониться со мной.

Медленные ручейки пены сползая по удлиненному горлышку, смачиваю пальцы, сжатые плотным кольцом вокруг бутылки. Наверное со стороны наша парочка выглядит комично: полуголый парень и растерянная девушка, употребляющая алкоголь, не особо следуя этикету.

– Нет, это отсутствие навыка пить с горла, – в доказательство или опровержение собственных слов, я делаю очередной глоток, но на сей раз маленький. А пью я, полностью не обхватывая губами горлышка бутылки. Вкус смешивается с неловкостью, призывая меня не останавливаться на двух сделанных глотках. Спиртное слишком быстро начинает подначивать сделать что-то безумное, сотворить безрассудство, сорваться с цепи и не жалеть о мелочах, которые чертовски манят.