За окном рабочие продолжали приводить в порядок износившееся дорожное полотно. Оранжевые манишки сновали вокруг строительной техники по кучам белоснежного щебня. Приближалось время обеда, стоящее в зените солнце раскаляло каменные поверхности до невообразимого предела.

«И как у них мозги не кипят на такой жаре?» – подумал предприниматель. С другой стороны, не всё ли ему равно? Они сделали свой выбор. Прекратили борьбу, посчитав цену слишком высокой. Довольствуются тем, что падает с господского стола. Мечтают дожить до пенсии, на которой будут до помутнения в глазах смотреть политические ток-шоу, питаясь пельменями и дешёвым пивом. Многие не доживут. Остальные уйдут с работы ходячими развалинами, с изогнутыми от артрита пальцами, набором патологий и остатками зубов.

Кристина зашла в кабинет мягкой походкой. Балетки без каблуков не издавали на ковре ни звука. Звякнул поднос, щёлкнула дверная ручка. Он так и не обернулся. Не хотел провоцировать себя, соблазняясь стройным телом. Она бы не отказала ему в легкомысленных прикосновениях. Когда у него поднималось давление, следом всегда шло необъяснимое возбуждение. Ничего, потерпит до вечера. Упражнение на способность управлять эрекцией пойдёт ему только на пользу.

От свежевыжатого сока першило в горле. Секретарша не забыла добавить в него кубики льда, так что челюсти сводило от холода. Поставив пустой стакан на поднос, он достал из ящика ещё один кнопочный телефон, на этот раз фирмы «Моторола». В списке контактов никто не значился, цифры телефонного номера сами всплывали в голове в нужной последовательности. Когда на звонок ответили, привычных «алло» или «да» он не услышал.

– Ты мне нужен.

– Ммм?

– Прямо сейчас. В сауне.

Связь отключилась. Станислав стёр информацию о звонке, поднёс пустой стакан к губам и машинально сделал глоток воздуха. Под напором обеих рук трубка треснула пополам. С одноразовой сим-картой неплохо справились ножницы – пластик хорошо резался на тонкие полоски. Полученные останки он сложил в пакет.

– Сожги это, – кивнул он на содержимое пакета, когда Кристина явилась по вызову.

Она никогда не задавала вопросов. Весьма ценное качество в любых обстоятельствах. Поднос со стаканом и раздолбанным телефоном перекочевал к ней в руки.

– Стой!

Девушка замерла. Станислав боролся с искушением залезть к ней под юбку. Сегодня – безумно короткую юбку-колокольчик.

Он знал, что несколькими прикосновениями дело не ограничится. Ему захочется больше. В итоге всё, как обычно, выльется в неупорядоченный секс в гардеробной, где неистребимо пахло ароматизатором «чистого белья».

Он потряс снежный шар с такой силой, что снежинки внутри неистово засуетились. Будь у шара мозг, сотрясение ему было бы гарантировано.

– Можешь идти.

– Вы уверены?

Ах ты, чертовка. Ещё дразнится.

– Не зли меня, Кристина.

– Прошу прощения.

Он вновь остался один в кабинете, где хватило бы места для двух футбольных команд. Затем позвонил на пост охраны, чтобы предупредить охранников о госте.

– С минуты на минуту по моему приглашению прибудет техник. Лысый человек с большим животом. Пусть припаркуется в гараже и поднимется в лифте на технический этаж. Документы проверять не нужно.

Станислав Троер запер кабинет изнутри, зашёл в туалет, на ходу снимая пиджак. Нажал на одну из мраморных плиток, расположенную на высоте двух метров, снимая часы и галстук. Задняя панель туалетной кабинки отъехала в сторону. Расстёгивая пуговицы на рубашке одной рукой, второй давил на кнопки вмонтированной в стену панели, оживляя электрическую сауну. Хорошо иметь в собственной башне потайную комнату, в которую можно попасть через личный туалет или поднявшись на чердак, откуда к сауне спускалась лестница.

Идею со звуконепроницаемой сауной он подсмотрел в гангстерском фильме какого-то итальянского режиссёра. Как и всех итальянских режиссёров его звали Серджио. Посланная коллегами по опасному бизнесу пуля в финале триллера нашла затылок злодея, однако сауна к этому отношения не имела.

Предприниматель был рад, что нашёл способ не беспокоиться о подслушивающих устройствах, разговаривая при этом на любые темы. Точно такие же сауны смонтированы ещё в двух домах. Однако до сих пор он пользовался ими только, чтобы погреть кости. Приглашать к себе домой людей, от которых несло неприятностями, он привычки не имел. При всеобщем помешательстве на «экологичности» репутация чистоплюя тоже кое-чего стоила. Попадать в объективы фотокамер с героями криминальных хроник он себе позволить не мог. Проигрывать, однако, тоже. И люди, чьи номера нельзя хранить в телефонах, с удовольствием брали на себя работу, о которую он не желал пачкать руки.

Неправда, что с вершины только один путь – вниз. Необязательно спускаться туда, откуда ты так усердно сбегал, карабкаясь наверх, невзирая на сбитые в кровь пальцы. Можно оставаться на плато, сбрасывая вниз нечистоты, без которых человеческое существование в принципе невозможно. Чем он успешно и занимался последние лет двадцать. В самом страшном кошмаре невозможно представить, чтобы на него вновь выливали дерьмо, чей унизительный вкус ещё надо постараться забыть.

Отделанная дубом сауна нагрелась до семидесяти градусов. Стеклянная матовая дверь не пропускала тепло в комнату, служащую одним сплошным предбанником с мебелью и прочими удобствами. Приятно пахло жимолостью. Деньги пахли значительно вкуснее, но запах каприфоли для обстоятельной беседы тоже годился.

В бронированную дверь постучали. Троер заглянул в глазок. Гость держал во рту зубочистку. Стерильно гладкое лицо блестело от пота. Бульдожьи щёки намекали на почтенный возраст. Подтяжки на покатых плечах поддерживали брюки, избавляя владельца внушительного брюха от мучений с ремнём.

Они не виделись около года. И не виделись бы ещё сто лет, если бы Троер не загорелся желанием стать мэром. Он открыл дверь, тяжести которой могло позавидовать любое банковское хранилище.

Мужчина, чья голова напоминала бильярдный шар, смерил его одеяние, состоящее из трусов и носков оценивающим взглядом из-под солнцезащитных очков-авиаторов.

– Похоже, я опоздал на вечеринку, господин Троер.

Голос Дарта Вейдера – роботизированный свистящий бас. Ему бы озвучивать космическую нечисть или, на худой конец, великанов, а не проворачивать тёмные делишки богатеньких выскочек.

Станислав обнажил заострённые клыки в притворной улыбке.

– Ты станешь её главным украшением.

Мужчина протёр лысину носовым платком, демонстрируя промокшие подмышки. Станислав достал из холодильника кувшин имбирного чая с персиком. Разлил напиток по стаканам. Сделал первый глоток, показывая, что ему можно доверять.

– Я сделаю минимальную температуру, чтобы тебя не хватил сердечный приступ. Пускать врачей и полицию в свой маленький тайник я точно не буду. Если твоё сердце взорвётся, придётся перетащить труп к лифту. Славно, что на техническом этаже нет камер.

– Спасибо за заботу о моём здоровье. На улице настоящее пекло. – Мужчина с бритым черепом снял очки, прошёлся по лицу платком. – Может, мы просто поговорим здесь?

Троер покачал головой, удивлённый не самим вопросом,