я хочу спокойно пообедать, — прервала я разговор, зачерпывая ложкой суп. Съела совсем не много, так, для вида. Аппетит совсем пропал.

— Франко больше не потревожит вас, — пробормотала Сантина, убирая со стола, — скоро его все равно заберут, отправят жить в гарнизон. Вы его больше никогда не увидите.

— Так будет лучше для всех, поверьте мне, Сантина. Оборотней надо держать под контролем.

Я вышла из столовой, прогулялась вдоль дома. На дорожке валялся оброненный Франко башмачок. Я подняла его, отряхнула от налипшего песка. Нужно отдать Сантине. Сердце предательски тоскливо сжалось. Франко не виноват, что родился таким, наверное, нужно было его погладить, приласкать, он же действительно еще ребенок. Я сжала башмачок в руке, видя перед собою образ ласкового, доброго малыша Франко.

Брайну решила не рассказывать о Франко, предполагала его негативную реакцию и знала, что должна согласиться с ней. Эмоции и сердце подсказывали другое.

Настало лето. Время балов, длинных прогулок в открытом экипаже или верхом, катание на белоснежных яхтах. Брайн стал более дерзок. Мы подолгу целовались, прячась ото всех в укромных уголках. Брайн шептал мне нескромные комплименты и слова любви. Я смеялась в ответ. До чего же приятно чувствовать себя желанной, но увлекаться Брайном не собиралась. Помнила об обещании, что дала леди Луизе.

— Мы можем уехать вместе, Делия, — сказал он мне однажды.

— Уехать? — Я удивилась. — Куда? Зачем?

— Почему бы и нет, нам хорошо вместе. Знаешь, ходят слухи, что варги могут развязать войну. Если это случиться, то Лотаринния падет, королю не удержать юг. В столице сейчас укрепляют армию, набирают добровольцев, но мы слишком далеко. Подумай, Делия. Оглянись вокруг. Ты заметишь перемены. Самое лучшее, что можно сейчас сделать, это вернуться на север.

Я неверяще захлопала ресницами. Мы сидели на скамейке в глубине сада. Был очередной прием, и мы, вволю натанцевавшись, сбежали в этот удаленный от любопытных глаз уголок. Брайн прижимал меня к себе, обвив руками талию. Я пригрелась в его объятьях, чувствуя себя уютно и безопасно. Уехать на север. Вернуться домой. Бросить «Жемчужину». В голове не укладывалось. Мне нравилась моя жизнь и я не хотела ничего менять.

— Мой дом здесь, я не хочу возвращаться на север. Может быть, ты ошибаешься?

— Может быть это просто слухи. Все равно я скоро возвращаюсь домой, ты можешь поехать со мной. Тебе решать.

— Я не могу. Я замужем. — Я немного отстранилась от Брайна, села, выпрямив спину, поняв, что настало время для серьезного разговора. — Кем я буду для тебя. Любовницей? Это разрушит мою репутацию. Родные мне этого не простят.

— Мы могли бы пожениться. — Легко предложил Брайн, притягивая меня к своей груди, зажав в своих объятьях.

— У меня есть муж. Наш брак освящен. Его не разорвать одним желанием.

— Тогда ты могла бы стать вдовой, — тихонько шепнул мне на ухо Брайн. Слова легко выскользнули из его губ, обволакивая своей прямотой.

— Нет, я так не могу. — Я покачала головой, не понимая, насколько серьезно его предложение.

— Он оборотень, опасный зверь. Вы не созданы друг для друга. Этого брака вообще не должно было быть. Ты хочешь в одиночестве провести оставшиеся годы? А если война? Погибнешь. Это даже не твоя родная земля. Я помогу тебе избавится от него.

— Я не хочу его смерти, только не так, — уткнулась Брайну в плечо, всхлипнула. Испугалась собственных мыслей и желаний. Неужели это возможно, стать по настоящему свободной, избавившись от ненавистного брака? Выйти замуж за человека, к которому испытываешь чувства. Не стыдится отношений и родить ребенка в законном браке. Обрести настоящую семью.

Я сильнее прильнула к Брайну, словно ища поддержку и опору в его сильном теле. Он погладил меня по спине, успокаивая. Шепнул в ответ:

— Я все улажу, доверься мне. Я знаю способ.

— Только обещай мне, что не убьешь его. Я не хочу быть виновной в смерти мужа. — я вцепилась кулачком в его сюртук, заглядывая в глаза. Мне было важно услышать его ответ.

— Как пожелаешь, моя маленькая Дели. — Брайн приподнял мое лицо и поцеловал, проведя языком по соленым от слез губам.

9

Я долго не могла прийти в себя после нашего разговора. Часто застывала у окна, глядя в даль. С Сантиной, после случая с Франко, отношения не ладились. Она чувствовала мое отчуждение, а я не могла забыть, как милый малыш на моих глазах превращается в опасного зверя.

Я все реже заходила на кухню и не предлагала помощь, предпочитая принимать пищу в одиночестве, а не за болтовней о пустяках. Как-то резко ко всему охладела, стала равнодушной. Зачем привязываться, налаживать общение если все равно сбегу, трусливо покину этот дом, не оглянувшись, стараясь не вспоминать. Мысль о свободе, новых отношениях пьянила. Мне стало тесно в Лотаринни, мало виллы на берегу моря. Брайн обещал подарить весь мир.

Брайн сказал, скоро.

— Скоро ты будешь свободна, — шепнул он мне.

Я боялась спросить, каким образом. Главное, он дал обещание, что Брендон будет жить. Мне было важно только это.

В тот вечер в городе был бал. Я танцевала до упаду, шутила, флиртовала с мужчинами, чувствуя себя хорошенькой в новом, атласном, нежно розовом платье. Возможно я действительно расцвела под южным солнцем. В тот вечер я забыла обо всем и, забираясь поздней ночью в свой экипаж, мечтала только побыстрей добраться до кровати и вытянуть усталые от долгих танцев ноги. Брайн уехал немного раньше меня, позволив мне веселиться до утра.

Экипаж слегка укачивало, и я, незаметно для себя, погрузилась в сон. Резкий толчок заставил меня очнуться. Экипаж остановился. Я услышала резкий возглас своего кучера, молодого парня из местной деревушки, помогавшего Колину по хозяйству. Мужские голоса. Грубые, самоуверенные. Тревожное ржанье лошадей. Я притихла, вжавшись в сиденье, боялась даже пошевелиться. Не хорошее предчувствие сжало сердце. Кто это. Разбойники? Что с меня взять. Пара колец, сережки, нитка жемчуга на шее. Для кого-то и это богатство. Дверь экипажа распахнулась. Человек, черной тенью мелькнувший в полумраке кареты, больно схватил меня за запястье и выволок наружу. Он не один. Трое мужчин разглядывают меня со смехом, переговариваются. Возничий вжался в колесо экипажа, вцепившись в него руками. Он мне явно не защитник.

— Снимай, что у тебя ценного есть, — подошел совсем близко ко мне один из мужчин. Высокий, крупный, тянет ко мне руку. Дыхание нехорошее, тяжелое, пахнет прокисшим вином. Я спешно сняла кольца, сунула в его протянутую ладонь, расстегнула жемчужное колье.

— Хороша девчонка, — засмеялся другой. — я леди никогда не пробовал.

Вся троица понимающе переглянулись, ухмыляются, подступаясь