в результате несчастного случая – падения с высоты, но я уверена, что ее убили. Сначала ударили камнем по голове, а потом столкнули с обрыва.

– Ох!

– Так кто она такая на самом деле?

Альбина сверкнула глазами, уставилась на Надежду и возмущенно процедила:

– А кто вы такая? По какому праву вы проникли в мою квартиру и задаете все эти вопросы?

– Вот не надо перекладывать с больной головы на здоровую! – оборвала ее Надежда Николаевна. – Вам не обо мне нужно думать, а о себе! Ваш паспорт сейчас лежит в полиции, там расследуют вашу смерть, так что положение ваше – хуже некуда! Вам не вопросы нужно задавать, а думать о собственной судьбе!

Эти слова неожиданно сильно подействовали на Альбину. Взгляд ее погас, она опустила голову, безвольно уронила руки вдоль тела и жалобно проговорила:

– Что же мне делать?

– Для начала честно расскажите мне все. В первую очередь, кто была та женщина и как получилось, что она поехала в пансионат под вашим именем.

Но Альбина заговорила совсем о другом:

– Вы читали мои книги?

– Ну, одну просмотрела… наискосок, – опять-таки соврала Надежда.

– Тогда вы должны хотя бы отчасти представлять, что это такое. Ужасы, расчлененка, черный юмор… все такое. И теперь посмотрите на меня…

– Да, вы с такой тематикой плохо сочетаетесь.

– Совсем не сочетаюсь. Так и в издательстве сказали. Поэтому они с самого начала нашей работы поставили условие: нигде не показываться, никаких фотографий и телевизионных интервью. Так даже лучше получится – как будто я такая загадочная личность, неизвестно что из себя представляю и где живу. Так что кроме издателя меня никто не знает в лицо. Ни читатели, ни коллеги. Ведь вы знаете, стоит узнать секрет одному, как его уже знает весь мир.

– Допустим, так и есть, но какое отношение это имеет к нашему делу?

– Самое прямое. Я так и сказала Татьяне: меня никто не знает в лицо, поэтому никто не поймет, что это не я.

– Стоп! Вы сказали Татьяне. С этого места еще раз, и более доходчиво. Кто такая Татьяна?

– Татьяна – можно сказать, моя самая старая подруга. А если сказать честно, то вообще единственная. Мы с ней дружили в детстве, сто лет назад…

Надежда вздохнула и хотела сказать, что детство Альбины было не так уж давно, что она совсем молодая, но удержалась – решила не перебивать собеседницу, дать ей высказаться.

– Встретились мы с ней в летнем лагере после шестого класса. Лагерь был скаутский, что ли, но это не играло большой роли. Просто лето в хорошем, красивом месте, на берегу одного из озер Карельского перешейка. Мы с Танькой гуляли по лесу, собирали землянику, купались в речке, ловили рыбу… С ловлей, правда, случилась незадача: один мальчишка, Вовка Тюлькин, взялся научить нас рыбачить, а в качестве прикола убедил, что червяка надо непременно завязывать на бантик. Вот мы с Танькой и бились два часа, пытаясь его завязать, а Вовка в кустах давился от смеха… Впрочем, я отвлеклась. После того лета мы встречались и в городе, а потом Таня с родителями переехала в Нижний Новгород. Первое время мы переписывались, а потом как-то все заглохло. То ли она перестала отвечать, то ли я… А в этом году снова встретились. У нас был праздник, двадцать лет издательству, ну, конечно, обед в ресторане, торжественно все так…

– Вы же никуда не ходите… – не удержалась Надежда.

– Ну да, я и не хотела идти, но главный распорядился, чтобы все авторы были обязательно. Директор по рекламе велел сидеть тихо, ни с кем особо в разговоры не вступать, фамилию свою никому не называть… Вот я и сидела себе в уголке. Думаю, поем сейчас, десерта дождусь, да и пойду пораньше домой, поработать еще хотела, у меня сроки горели. А ресторан большой, кроме нас были и другие посетители. И вот подошла ко мне одна такая и говорит: «Помнишь меня?» А я, честно говоря, не помнила. Ну, в самом деле, мы с ней тогда детьми были, а сейчас женщины не первой молодости…

На этот раз Надежда Николаевна не удержалась и фыркнула.

– Это вы-то не первой молодости? Что же тогда мне говорить? Я вообще ископаемое?

Этим она хотела расположить к себе Альбину – дескать всегда приятно ощутить себя хоть в чем-то лучше другой женщины, но писательницы, не обратив внимания на реплику, продолжила:

– Ну вот она мне и напомнила, как мы в летнем лагере червяка на бантик завязывали. Тут уж я, конечно, все вспомнила и жутко обрадовалась. У меня ведь никогда не было такой близкой подруги, как Таня…

Она на мгновение прикрыла глаза, и Надежда невольно прочитала ее затаенную мысль – на самом деле у Альбины вообще не было друзей. Ну, конечно, при такой-то работе требуется уединение, некогда по подружкам бегать… да и характер у нее не самый общительный…

– В общем мы с ней стали встречаться чуть ли не каждый день. Оказалось, Татьяна уже несколько лет как вернулась в наш город, но не могла найти моих координат. Я ведь не сижу в социальных сетях. Если бы не тот корпоратив, мы и не встретились бы…

Альбина пригорюнилась, видимо, вспомнив, что ее единственная подруга умерла.

– Да, но вы так и не рассказали, как получилось, что она оказалась в пансионате под вашим именем.

– Ах, ну да… – Альбина подняла голову и продолжила: – Наше издательство решило отправить нескольких ведущих авторов в этот пансионат, чтобы они могли отдохнуть от городской суеты, послушать лекции и спокойно поработать в хороших условиях. Мне тоже предложили, но я очень не люблю бывать на людях, а уж тем более среди коллег по перу, и уже хотела отказаться… Однако когда рассказала про это Татьяне, та буквально загорелась и стала проситься поехать вместо меня. Говорила, что очень устала и что такой отдых ей просто необходим… Ну а мне что, трудно? Конечно, я согласилась. Единственное, мне пришлось отдать ей свой паспорт, потому что место было забронировано на мое имя.

– Но ведь в паспорте ваша фотография, а вы с Татьяной совсем не похожи.

– Ну фотография мелкая, лицо трудно разглядеть, да никто никогда особенно и не присматривается.

Альбина замолчала, горестно вздыхая. Вот что теперь делать? И подругу жалко, и собственный паспорт выцарапывать никаких нервов не хватит.

– Я вот что еще хотела спросить, – проговорила Надежда задумчиво. – В том ресторане, где вы встретились, Татьяна с кем была? С мужчиной, с подругами, с коллегами по работе?

– Да нет, кажется… хотя вот вы сейчас спросили, и я кое-что вспомнила. Мы с Татьяной разговаривали, вспоминали то лето в лагере, и тут к ней подошла одна наша писательница… такая большая и громогласная… у нее еще фамилия странная… что-то связанное с инструментами…

– Варвара Молот? – подсказала Надежда Николаевна.

– Точно!

– И что Варвара?

– Она Тане и говорит: «Привет! А ты что здесь делаешь? Вот уж никак не ожидала тебя здесь встретить». Но она, наверное, просто ошиблась. Таня ей так и сказала: «Вы меня, наверное, с кем-то перепутали». А Варвара в ответ: «Да что ты такое говоришь? Как я могла тебя перепутать?» Но Таня только плечами пожала. Думаю, что Варвара ее действительно с кем-то перепутала, она в тот вечер… извините, конечно… лишнего выпила, стала себя как-то странно вести, ко всем подряд приставала, болтала какую-то ерунду, потом на сцену полезла, схватила микрофон и стала дурным голосом петь оперную арию…

– Как интересно! – оживилась Надежда. – А какую арию, случайно не помните?

– Что-то про алмазы в каменных пещерах, про жемчужины в море…

– О! Песня индийского гостя из оперы «Садко»… вообще-то это мужская партия, но голос Варвары позволяет…

– Да, точно. А затем она решила исполнить стриптиз, так что Вячеславу Николаевичу – это заместитель по безопасности в издательстве – пришлось ее от греха отправить домой… Жаловался потом, что еле-еле втроем с ней справились…

– Да, Варвара – тетка здоровущая… Вот еще что, – спохватилась Надежда Николаевна, – а фамилию Татьяны вы помните?

– Конечно. – Альбина, кажется, даже обиделась. – У нее финская фамилия, Тапанайнен. Ее мальчишки в лагере как только