В очередной раз подтверждая полную несостоятельность своей классификации, основанной на системе Карла Линнея, я вынужден признать, что представители этого вида на самом деле не отращивают бороды. Пенсионеры в красных брюках почти всегда чисто выбриты. Причина обычно заключается в том, что они служили в армии и имеют звание офицера или же несли иную службу, где растительность на лице неприемлема. Нет такого правила, которое бы гласило, что вышеупомянутые брюки непременно должны быть сшиты из вельвета, но в большинстве случаев это именно так. Хорошо, если при этом сидят они так себе, а лучше всего, если они на несколько сантиметров короче, чем нужно, так что из-под них выглядывают недавно начищенные броги. Всем представителям мужской половины этой породы людей известно негласное правило: они должны либо накопить значительное количество лишнего веса, либо иметь стройное телосложение. Все они старше пятидесяти пяти, и у всех есть дети, которые либо трудятся на фондовой бирже, либо повыходили замуж за брокеров.

В этих людях нет и толики беспечности или неопределенности. Они не приходят в магазин просто так. Они точно знают, чего хотят (обычно это издания, посвященные военной или семейной истории, охоте или геральдике), и подходят к поиску требуемой книги с настораживающей целеустремленностью. Отыскав то, что им нужно, они никогда не станут проверять, сколько это стоит, и даже бровью не поведут, услышав цену, пусть даже она окажется заоблачной. За исключением своих сослуживцев, представители этого вида никогда сознательно не знакомились с теми, кто не принадлежит к числу их товарищей в красных брюках, и потому они обращаются друг к другу так, будто все остальные вокруг тоже относятся к их виду. Это не раз служило причиной весьма неловких ситуаций в моем магазине, ведь лишь небольшой процент моих клиентов можно отнести к категории любителей красных брюк. Это ненасытные хищники, и, хотя у них имеется смутное представление о том, кто такие вегетарианцы (девушка моего племянника – одна из них), в большинстве случаев они ограничиваются знанием о том, что Гитлер не ел мяса, «и поглядите, что из этого вышло!». Большинство любителей красных брюк мужского пола твердо убеждены, что веган – это один из спутников Юпитера. Невозможно представить себе полноценного представителя этого вида хотя бы без одного лабрадора, желательно черного окраса, которого назвали в честь какой-нибудь исторической личности или предмета, имеющего отношение к вооруженным силам. Скажем, Панцер[14] – идеальная кличка. А еще лучше – Маузер. Вообще-то, если задуматься, немцы монополизировали этот рынок. Ведь никто же не станет называть собаку Гатлинг[15] или Ли-Энфилд[16], верно? Хотя, возможно, Уинстон[17] или Монти[18] сойдет.

Что касается женской половины, то она делится на две разновидности: дикие и домашние. И первые, и вторые в высшей степени устрашающи. Как правило, ни те ни другие не носят красных брюк, но все они, без сомнения, придерживаются определенных правил при выборе одежды. Я не слишком хорошо разбираюсь в этом вопросе и не знаю, кто именно шьет такие костюмы, но кто бы это ни был, он наверняка сколотил неплохое состояние, поскольку требования к гардеробу среди представительниц этого вида, похоже, должны соблюдаться неукоснительно. Установленная форма одежды включает в себя зеленый жилет в клетку, пошитый из самого плотного твида на свете. Глядя на этот предмет одежды, можно смело предположить, что, если протащить его через бурелом, не повредишь ни единого шва – настолько он прочен. В комплекте с ним непременно идет куртка Barbour[19] с восковой пропиткой. Практически любая представительница дикой разновидности данного вида носит рейтузы, в большинстве случаев связанные собственноручно из пряжи, спряденной из шерсти давно вымершего млекопитающего, чучело которого вот уже несколько столетий висит на стене ее родового поместья. Штаны эти такие грубые, что с их помощью можно было бы сделать пилинг носорогу. Все предметы ее гардероба имеют расцветку, выбор которой можно объяснить лишь одной причиной – на ней не видно грязи, которая всегда тонким слоем покрывает вещи их обладательницы. Прическу она выбирает практичную и стрижет свои волосы сама. Одна-единственная черта объединяет ее с гадателями на картах таро – вся ее одежда покрыта волосами, правда, в данном случае это, как правило, шерсть сразу нескольких питомцев и домашней скотины. Никакая погода, какой бы паршивой она ни была, не помешает ей выгулять собак, которых она пинком вышвырнет за порог, если они выкажут малейшую неохоту идти на прогулку. Она любит пострелять, умеет ездить верхом и с радостью готова освежевать кролика или ощипать фазана, что отражается на ее литературных предпочтениях. Зайдя в магазин, она уверенно шагает к прилавку с таким видом, что, глядя на нее, тут же хочется спрятаться, и лающим голосом выкрикивает слова «собаки», «готовка» или «охота». Под словом «собаки» она обычно имеет в виду книги о натаскивании охотничьих псов. «Готовка», как правило, предполагает исключительно книги о приготовлении блюд из дичи. А под «охотой» подразумеваются книги, опубликованные до наложения запрета на охоту.

Домашние представительницы данного вида обычно имеют более хрупкое телосложение и заботятся о своей внешности, хоть это и не слишком заметно. К парикмахеру они ходят в Лондоне, потому что «провинциальная стрижка видна за километр». К лошади они и близко не подойдут, но любят скачки, а их одежда пошита из гораздо менее грубых материалов, чем та, которую носят представительницы дикой ветви того же вида. Обычно они неплохо ладят друг с другом, несмотря на огромную разницу характеров. Причина тому одна – обе они принадлежат к числу любителей красных брюк. Домашней разновидности и в голову не придет выгуливать собаку, а приходя в книжный магазин и мечтательно бродя по залам, такая особь пробежится глазами по полке с изданиями Bloomsbury (в первую очередь – с книгами Вирджинии Вулф) и вскользь осведомится, нет ли в наличии сочинений сестер Митфорд. Она была бы счастлива, увидев своих внуков за чтением книг Беатрис Поттер или Хелен Баннерман, однако они упорно читают «этого жуткого Дэвида Уолльямса». И тем не менее я благодарен ей за то, что она поддерживает товарооборот в моем отделе детской литературы, покупая для внуков нежеланные подарки.