– Но это отродье – ее ублюдок, и она привязана к нему.

– Вечно цепляется за него, вместо того чтобы обратить хоть немного внимания на меня! – с нарастающим возбуждением воскликнул Харботтл. – С каким удовольствием я разбил бы голову мальчишке!

– И пальцем не смейте тронуть Лайонела! – встревожился Уэнтхейвен. – Мне дорог этот малыш, и… нет, лучше выслушайте, что я придумал. Держитесь подальше от Мэриан, пока я не научу вас некоторым не известным ей приемам, а потом снова можете оскорбить ее сына, и она пошлет вам вызов.

– И что я получу в награду?

– Больше, чем способны представить себе, – пообещал Уэнтхейвен. – Ну а теперь будьте послушным мальчиком и покиньте спальню тем путем, которым пришли…

– Нет, – твердо сказал Харботтл, наклонившись вперед и судорожно сжимая подлокотники кресла. – Я больше не желаю довольствоваться столь неопределенными обещаниями. Если я выполню ваше желание и нанесу поражение леди Мэриан…

– Чего, впрочем, желаете и вы, и не менее сильно, – напомнил Уэнтхейвен.

– Совершенно верно. Но я желаю и услышать из ваших уст, какова будет награда. Говорите же!

Уэнтхейвен колебался. Не в его правилах, правилах осторожного и предусмотрительного человека, открывать планы и замыслы кому бы то ни было. Но чем он рискует? Всегда можно выдать с головой эту злобную вонючую дворнягу королю Генриху, и ничего лучше тут и не придумать.

– Если вы победите леди Мэриан в честном поединке, ей придется пустить вас в свою постель. А уж когда вы хорошенько помнете простыни и усмирите строптивицу, у нее не останется иного выбора, кроме как выйти за вас замуж, я сам об этом позабочусь.

– Она может отказаться.

Тоном, таким же стальным, как клинок шпаги, Уэнтхейвен объявил:

– Она женщина. И живет под моим кровом, не имея иных доходов. Поэтому и сделает, как ей будет велено.

– Когда вы так говорите, мне становится почти жаль ее.

Но в голосе Харботтла не слышалось ни малейшей жалости. Уэнтхейвен сразу заметил это.

– Никому не говорите о нашей беседе, иначе испортите сюрприз, который мы готовим для леди Мэриан, – предупредил он.

Харботтл, по-видимому, удовлетворенный, кивнул и, метнувшись к окну, соскользнул в росшие внизу кусты. Уэнтхейвен, облегченно вздохнув, словно после тяжелой, но хорошо выполненной работы, погасил свечу и почувствовал чье-то прикосновение. Очередная любовница прижалась к графу, положив ему голову на грудь.

– Я люблю тебя вовсе не из-за твоих денег, – шепнула она, сплошное олицетворение притворной невинности и чувственного притяжения. – И ты вовсе не используешь меня! Этот несчастный человек сам не знает, о чем говорит.

– Конечно, нет! Мы любим друг друга вечной любовью и, когда настанет время, обязательно поженимся. Ты станешь графиней. Никогда я не смог бы использовать женщину, которая предлагает мне любовь столь бескорыстно.

И улыбнулся краешками губ.

В комнате кто-то есть. Кто-то, кроме Арта, спавшего в изножье кровати Гриффита и разбудившего хозяина при первых же признаках тревоги. Гриффит, с опытностью закаленного воина, легко сумел притвориться спящим и громко равномерно дышал, пока глаза привыкали к темноте. К счастью, луна светила довольно ярко, и он скоро смог увидеть непрошеного гостя, хотя тот стоял слишком далеко от окна и лицо оставалось в тени. Незнакомец лихорадочно рылся в седельных сумках, и Гриффит пытался понять, что ему нужно. Может, этот вор ищет золото? Или кто-то из приспешников графа охотится за сведениями?

Грабитель, очевидно, оставшись разочарованным, поднялся и оказался пухлым юнцом в лосинах и кожаной безрукавке. Он открыл поставец и начал перебирать содержимое. Гриффит смерил глазом расстояние до двери. Если юнец попробует ускользнуть, Гриффит сумеет убедить его остаться. Для этого у него достаточно крепкие кулаки. И хотя ноги мальчишки довольно длинны, у Гриффита они еще длиннее. Он первым успеет добраться до выхода.

Но все приготовления оказались ненужными. Очевидно, не найдя того, за чем пришел, вор плотно прикрыл двери и бесшумно направился к кровати Гриффита. На ночном столике лежал кошель с золотом. Золотом Мэриан.

Что-то удовлетворенно пробормотав себе под нос, юнец схватил кожаный мешочек, и Гриффит с воинственным ревом вскочил. Грабитель, взвизгнув, ринулся на него. Гриффит схватил вора за пояс, швырнул на постель и, ловко уклоняясь от целившихся в нос кулаков, ухитрился схватить противника за руки и прижать локоть к его горлу.

Но знакомый аромат, ударивший в ноздри, мягкость кожи и собственные безошибочные инстинкты мгновенно подсказали, кто перед ним, и безжалостно вернули к реальности.

– Поймал его? – воинственно завопил Арт, готовый к драке.

– Ее, – мрачно поправил Гриффит, чувствуя, как обмякло тело, придавленное его весом.

– Что за черт!

Арт высек огонь, зажег тонкую свечу и поднял над головой, потрясенно наблюдая, как отблески пламени отражаются в рыжих прядях, обрамляющих дерзкое лицо. Арт, немедленно успокоившись, расплылся в улыбке:

– Готов поклясться, это леди Мэриан!

– Вот именно.

Гриффит, по-прежнему оседлав бедра девушки, немного откинулся, обозревая открывшееся перед ним зрелище.

Леди Мэриан, и в совершенно непристойном наряде. Куртка без рукавов была подбита мехом – крайне удобно для женщины, пытающейся скрыть выпирающую грудь. Короткая юбка, стянутая поясом, не позволяла увидеть изгиб бедер. Но сейчас юбка задралась вверх, открыв гульфик. Гульфик, под которым не было игривой плоти.

– Дьявол бы все это побрал! – Смущенный, ужаснувшийся и – Господи, помоги ему! – возбужденный, Гриффит с трудом оторвал глаза и взглянул в ее лицо. – Что вы здесь делаете, позвольте спросить, да еще в этом шутовском наряде?

Полные губы надулись и задрожали, словно у обиженного ребенка, но Мэриан, стараясь сохранить достоинство, запротестовала:

– Вряд ли я смогла бы отправиться грабить вас в длинных юбках!

– Грабить меня…

– И еще я хотела бы, чтобы вы говорили тише и к тому же задули свечу, – перебила она тихо, но достаточно твердо, по всей видимости, успев взять себя в руки. – У графа повсюду шпионы, и, клянусь Богом, мне не очень хочется, чтобы об этом маленьком приключении знал весь замок.

Гриффит вопросительно взглянул на Арта. Тот кивнул и, потушив свечу, проворчал:

– Тебе лучше, пожалуй, отпустить девушку, прежде чем мне придется разразиться упреками, как старой дуэнье, и послать за священником. – Гриффит рванулся с постели, словно ошпаренный кот, но Арт неумолимо продолжал: – Тебе лучше порасспросить даму об Уэнтхейвене, прежде чем она ускользнет.