– Я – Джейн. Меня прислали помочь разложить вещи.

Неодобрительно прищелкнув языком при виде разбросанной одежды, она тут же опустилась на колени возле беспорядочной кучи и начала разбирать рубашки, плащи и лосины на отдельные стопки, непрерывно болтая.

– Видать, помощь вам не помешает. Никогда не могла понять, почему мужчины так рвутся сами стирать свое белье. Просто ужасно! – Встряхнув богато отделанный плащ, Джейн расстроенно покачала головой. – Поглядите-ка! Мало того что он черный… как, впрочем, почти вся ваша одежда, но… Поверьте, он заслуживает лучшего, чем валяться смятым в переметной сумке! Придется мне привести такую дорогую вещь в порядок, чтобы можно было надеть его завтра, господин мой!

И, не дожидаясь согласия, толстушка начала складывать плащ. Гриффит раскрыл было рот, чтобы сказать что-то, но Арт положил руку ему на плечо, и он не издал ни звука. В конце концов, Арт умел обращаться с женщинами, любыми женщинами, любого сословия, и теперь, выступив вперед, церемонно поклонился:

– Я – Арт, человек, бесконечно благодарный за вашу любезность.

Джейн, по всей видимости, прирожденная кокетка, расплылась в улыбке:

– Рада познакомиться, Арт.

– А остальные вещи тоже возьмете?

– Не сразу. Но совсем скоро у хозяина будет вся одежда в порядке. Правда, когда похолодает, придется одолжить вам теплые плащи. Но не волнуйтесь, у нас часто бывают гости, которым нужна одежда, и…

Терпение Гриффита наконец лопнуло, и он, не выдержав, взорвался:

– Почему вы считаете, что мы останемся на зиму? Я сказал Уэнтхейвену, что мы уезжаем завтра.

Джейн, выпрямившись, уставилась на гостя:

– Разве я не туда попала? Это не комната Гриффита ап Пауэла?

Арт вновь толкнул локтем Гриффита, призывая к молчанию.

– Совершенно верно, и этот неблагодарный угрюмый лорд не ценит ваших услуг. Ну а я… – придвинувшись ближе, Арт взял Джейн за руку, – горячо сочувствую тому, что вам приходится трудиться допоздна. Вы, вижу, неутомимы. Счастливчик тот, кому выпало стать вам мужем.

Джейн жеманно поджала губки, когда Арт поцеловал ей руку.

– Я вдова.

– Вдова? Как прискорбно!

Арт буквально проворковал последнее слово, показывая, каковы его истинные чувства, и Гриффит с отвращением закашлялся при виде столь неприкрытой лести.

Вспомнив свои обязанности, прачка испуганно застыла.

– Насколько мне известно, его сиятельство спустился вниз, когда мы уже ложились спать. Он сказал, что вы остаетесь надолго, и мы должны угождать вам как самым почетным гостям. Еще велел подождать до завтра и только потом прийти помочь, но я сразу спросила госпожу Фэй, прямо и спросила, клянусь Богом: «Разве так обращаются с почетными гостями? Заставлять их ждать чуть не два дня, пока будет вычищена и выглажена одежда?» Поэтому я явилась сейчас, и, думаю, правильно сделала.

Мужчины пораженно уставились друг на друга, а потом на женщину, державшую охапку сорочек. Не дождавшись ответа, Джейн пожала плечами:

– Не волнуйтесь, я быстро все выстираю, и глазом моргнуть не успеете. – И, глядя на Гриффита, снова прищелкнула языком. – Ох уж эта леди Мэриан! Рука у нее больно тяжелая! Да и нрав горячий! Вы закроете за мной дверь, Арт?

Слуга поспешил исполнить просьбу и повернулся к хозяину, невинно улыбаясь и протягивая руки.

– Я ни одной живой душе не говорил про леди Мэриан и твой нос. Должно быть, кто-то видел, как вы ссорились.

– Мне нет дела ни до леди Мэриан, ни до ее нрава! – рявкнул Гриффит. – Я желаю знать, откуда Уэнтхейвену известно, что я никуда не уезжаю, хотя сам я только что прочел письмо!

– Король, должно быть, сообщил графу, – предположил Арт. – Думаю, так оно и есть.

– Или стены замка имеют уши. – Гриффит показал на резные панели, украшающие комнату. Арт встревоженно огляделся. Но прежде чем он смог выплеснуть свою ярость, Гриффит спокойно заметил: – Придется спать вполглаза, Артур. Я получил такой удар по голове, что, должно быть, не смогу бодрствовать, так что все ляжет на тебя.

Визг спаниеля, растянувшегося у постели, разбудил графа Уэнтхейвена, и он долго лежал, не открывая глаз и прислушиваясь. Что-то шелестело в кустах под окном спальни. Что-то… нет, кто-то.

Погладив собаку, он прошептал два слова, и сука немедленно стихла. Непрошеный гость, двигаясь с ловкостью мула, поднялся через открытое окно и подкрался к кровати. Спаниель, дрожа от предвкушения схватки, выжидающе напрягся. Уэнтхейвен помедлил, пока неизвестный не подошел совсем близко, и внезапно выкрикнул:

– Взять!

Спаниель вскочил с угрожающим рычанием, женщина, лежавшая рядом с Уэнтхейвеном, вскрикнула, а взломщик цветисто выругался, мешая грубые уличные выражения с проклятиями, принятыми в более изысканном обществе. Уэнтхейвен мгновенно узнал этот низкий голос, но позволил суке вцепиться во врага зубами, пока сам искал шпагу. Только надежно вооружившись, граф отозвал собаку и, похвалив и погладив ее в награду, подошел к сэру Адриану Харботтлу:

– Что вы делаете в моей комнате?

– Проклятая грязная шавка! – вспыхнул Харботтл. – Успела все-таки укусить за руку и за ногу! Чертовски больно, и кровь идет!

– Тогда держитесь подальше от моего ковра, он совсем новый и довольно дорогой, – резко ответил Уэнтхейвен.

– Не сомневаюсь!

Обернув запястье платком, молодой человек ступил на вымощенный каменными плитами пол.

– Позвольте все-таки узнать, что вы делаете в моей комнате?

– Пришел кое-что выяснить. И отомстить, конечно.

– Отомстить?! Но за что? – Держа шпагу наготове, граф, однако, не преминул нанести словами не менее глубокие раны: – За то, что предложил вам гостеприимство? Позволил съесть больше, чем хватило бы на несколько человек? Терпел вашу грубость и невежество?

– И строили планы, как погубить меня!

– Я… погубить вас?! Я… Дорогая, – проворковал Уэнтхейвен, – будь добра, зажги свечи. Те, что на ночном столике, луна еще только поднялась, и мне хотелось бы рассмотреть это жалкое создание, гордо именующее себя человеком.

Женщина дрожащими пальцами высекла огонь. Трепещущий огонек осветил комнату, отбрасывая тени на стены и потолок.

– Ну да, зато в вашей постели пухленькая хорошенькая девчонка и в вашем красивом замке посреди озера полно гостей, которые ловят каждое ваше слово и готовы исполнить любое ваше желание, но только ради денег и богатства, можете в этом не сомневаться…

– Но ведь и вы в их числе, – перебил Уэнтхейвен.

– Я пришел сюда с чистым сердцем, благодарный за еду и крышу над головой. И не знал при этом, что придется платить за все это своей честью.