мой выбор, я бы весь день пролежал с тобой в постели. Но я не могу. Тебя нужно накормить. Близнецов нужно накормить. Даже сейчас мысль о голодных и напуганных комплектах в глубокие, холодные дни жестокого сезона вызывает страх во всем моем теле.

Она слегка протестующе качает головой.

— Но нас кормят…

— А что, если этого будет недостаточно? — Беспокойство, в котором я так долго витал, вырывается из меня. — Что, если мы пройдем половину жестокого сезона, и еда закончится? В прошлом сезоне у нас закончились продукты. — Я стараюсь не думать об этом, но у меня все горит внутри. — В этом году сильные снегопады выпадут раньше, и нужно накормить больше людей. Что, если… — Но-ра прикладывает палец к моим губам, заставляя меня замолчать.

— Тогда мы разберемся с этим. Но в этом году мы будем лучше подготовлены. Складские помещения уже заполнены. Все охотники работают сверхурочно, чтобы заполнить тайники. У Тиффани есть растения, а мы сушим ягоды. Никто не будет застигнут врасплох. — Ее рука касается моей руки, затем тянется к одной из моих длинных кос и начинает играть с ней. — Но ты не сможешь помочь, если убьешь себя от истощения.

Ее руки — пусть даже только на моей гриве — приятны на ощупь. Эта близость, этот комфорт приятны. Я скучал по этому из-за своей постоянной потребности ходить на охоту.

— Я просто хочу сделать все, что в моих силах.

— Я знаю, что ты хочешь, Дагеш. — То, как по-человечески она произносит мое имя, всегда вызывает у меня улыбку — она не может произнести его правильно, но всегда старается изо всех сил. — Но если ты однажды не сможешь поохотиться, другие не воспримут это как слабину. Вот почему мы — племя. Мы все участвуем и помогаем друг другу. Никто никому не позволит голодать.

Я делаю глубокий вдох и киваю. То, что она говорит, имеет смысл.

— Это… тяжело. Я всегда вижу, что могу сделать больше.

— Всегда будет что сделать, — говорит она мне. — Как ты думаешь, что я чувствую с детьми? А пещерой? А готовка? А шитье? Черт, раньше я ходила в магазин за всем, а теперь мне приходится самой шить свои долбаные трусы. Ты знаешь, как это ошеломляет?

Я хмурюсь.

— Нет. Я не…

Она снова похлопывает меня по руке.

— Благослови твое сердце, детка. Просто представь, что для меня тоже все совсем по-другому, и я пытаюсь. Но я делаю все потихоньку, решая проблемы по мере их поступления. Это все, что мы можем сделать. И хотя я думаю, что это замечательно, что ты такой трудолюбивый, мне и девочкам тоже нужно, чтобы ты был рядом. — Ее пальцы возятся с концом моей косы, и ей удается ослабить завязку, освобождая мою гриву.

— Потому что тебе нужна помощь с ними? — Еще одна волна вины захлестывает меня.

— Нет, — говорит она, проводя пальцами по моей гриве, чтобы расплести косу нежными дергающими движениями. — Айша показала мне, что каждый в племени поможет, и все, что мне нужно сделать, это попросить. Если дети станут невыносимыми, кто-нибудь другой может помочь. — Ее взгляд встречается с моим. — Я хочу, чтобы ты был здесь, потому что я люблю тебя и скучаю по тебе, и я не хочу, чтобы ты пропустил, когда девочки начнут ходить и говорить.

Мои губы кривятся в улыбке, когда я думаю о ее предыдущих словах.

— И потому что ты хочешь мой член?

Она усмехается.

— Это тоже.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее забавный маленький человеческий рот с квадратными тупыми зубами.

— Как ты могла подумать, что я не хочу тебя?

— Эм, как насчет того, что у нас не было секса с тех пор, как родились дети? Я посоветовалась с целительницей, и она сказала, что я уже некоторое время могу заниматься этим, но ты был слишком занят.

Она давно хотела спариться? Я думаю о долгих ночах, когда я обнимал ее, мое тело было полно потребности, но я боялся надавить на нее слишком сильно.

— Почему ты не сказала раньше?

— Потому что люди так не поступают! Парень делает первый ход! Они флиртуют и ухаживают за девушкой!

— Флирт? Почему для людей существует так много правил?

— Я имею в виду, ты говоришь мне, что хочешь секса! — Такое выражение у нее на лице бывает, когда она смущена.

— Ты только что вытолкнула из своего тела два комплекта. Два. Я не знаю, каково это. Как я могу узнать, готова ли ты к спариванию, если ты мне не скажешь?

— Я делала намеки!

— Я не знаю этих намеков.

Она закатывает глаза, но улыбается.

— Ты худший флиртующий мужчина на свете, Дагеш.

Я сажусь и широко развожу руки.

— Кто я такой, чтобы флиртовать с тобой? Мэйлак? У нее есть пара. Айша? У нее тоже есть пара. И до того, как у них появились партнеры, у них были пары по удовольствию. Когда я встретил тебя, мы сразу же нашли общий язык. Мне не нужно флиртовать, потому что мой кхай выбрал тебя.

— Так это твой способ сказать мне, что ты пропускал мои сигналы? А как насчет того, когда я надела тунику с глубоким вырезом?

Я бросаю на нее раздраженный взгляд.

— Ты ухаживаешь за нашими комплектами. Твоя туника всегда скорее снята, чем надета.

Но-ра снова хихикает.

— Ладно, прекрасно. Итак, ты говоришь мне, что мне нужно быть более прямолинейной.

— Ты сказала мне ранее, что хочешь мой член. Это был первый раз, когда ты дала мне понять, что готова к спариванию. — Я наклоняюсь, чтобы снова поцеловать ее улыбающийся рот. — Я всегда готов для тебя.

— Ну, тогда, — говорит она хриплым голосом. — Я научусь быть более очевидной. Как тебе такой сигнал? — И она протягивает ладонь между нами и обхватывает мой мешочек своей рукой.

Я торжественно киваю.

— Это хороший вариант.

— Знаешь, ты можешь тоже быть более прямолинейным, — говорит Но-ра. — Скажи мне, что ты чувствуешь себя сексуально возбужденным и хочешь немного внимания от своей пары. Мы всегда можем что-то сделать с этим. — Она отпускает мой мешочек, а затем слегка поглаживает мой ствол, прежде чем ее пальцы танцуют с моей шпорой и дразнят ее.

Я стону, отчаянно желая засунуть свой член ей в руку, чтобы она могла снова потереть его.

— Мой сигнал более… интенсивный. — Я сразу же представляю, как бы я подал сигнал своей половинке, что хочу ее, и чуть не пролил свое семя ей на руку.

— Оооо? Думаю, тебе нужно показать мне.

Я усмехаюсь. Я скольжу вниз по