от набегающей толпы членистоногих и принялся на максимальной скорости подниматься, внутри задранного вверх фюзеляжа бомбардировщика.

А уже через пару секунд по его обшивке начали скрести сотни цепких лапок. Клешни с щелканьем ударяли по малейшим отверстиям, и вгрызаясь в их края, принялись отрывать кусочки дюралевой оболочки.

— Ника открывай! — заорал я и переборка послушно отъехала в сторону. — Затем я сунул в руку дипломату брезентовую суму с пустыми магазинами, которые во время боя заботливо в неё собирал и указал замершей троице на проход. — Чего встали тормоза, все внутрь, живо!

И в этот момент я услышал гулкое постукивание позади и резко развернувшись, увидел огромную тварь, проникшую первой внутрь фюзеляжа. Вырвав кольт, я, практически не целясь, выстрелил от бедра, тут же убедившись, что ручки помнят навык, полученный у одного израильского инструктора. Пораженная тварь, полетела в пролом и в тот же миг на её месте появились две свеженькие.

Ещё выстрел и ещё, через несколько секунд магазин опустел и я, вырвав следующий, не успел подхватить выкинутый из рукояти и тот полетел вниз.

— Ника, выдай парням пачки патронов, пусть снаряжают тару! — командирским голосом приказал я и снова открыл огонь, теперь не забывая подниматься до следующей страховочной скобы, после каждой выпущенной пули.

Таким образом я добрался до отсека с двумя рядами бомб и замерев перед узким проходом, достал из подсумка тот самый, последний магазин, заряженный особыми патронами.

Предпоследний рубеж. Дальше остаётся только запереться в кабине и отбиваться там до последнего, при этом практически не имея рычагов воздействовать на ту потустороннюю тварь, которая каким-то непостижимым образом проникла на остров и затеяла это нашествие членистоногих.

Сотни тварей проникли внутрь бомбардировщика и теперь подпирая друг друга неумолимо поднимались вверх. При этом я видел, что из-за крутого наклона, цепляться им довольно таки трудно, и спасает их от соскальзывания только возрастающая масса.

Подпустив толпу вплотную, я боком протиснулся в проход между кассетами с бомбами и раз за разом, принялся прицельно стрелять так, чтобы пули уходили вдоль фюзеляжа, при этом каждый раз позволяя менять сектора обстрела.

Семь ярких росчерков, похожих на лазерные лучи, пронеслись внутри бомбардировщика, пробив насквозь всех встреченных на пути тварей, и вонзились в песок. При этом я рассчитал всё правильно. Масса мгновенно умерщвлённых тварей критически превысила, массу тех что ещё цеплялись за внутренние стенки и рёбра фюзеляжа, и в один момент всё это сорвалось вниз, и сминаясь в единый клубок, устремилось к дыре, через которую твари только что залезали.

Зло улыбнувшись, я рубанул палашом по лапкам, сумевшего удержаться лангуста мутанта и отправил его в полёт. Правда радость от маленькой победы длилась не долго, из ковыряющейся в хвостовом сегменте массы, начали выбираться оставшиеся сравнительно целыми твари, которые тут же начали своё новое восхождение.

— Да мля, когда же уже это всё закончится? — раздражённо проговорил я и в этот момент, прямо в моей голове, зазвучал чужой голос. Одновременно с этим все до одной твари, перестали карабкаться вверх и замерли, при этом продолжая бешено вращать отростками с мелкими глазками на концах.

«Эй, вы четверо, вы меня совершенно не интересуете. Выдайте мне Ведьмака, и я сделаю так, что через час вы все будете у себя дома в Москве. Ведьмак, теперь обращаюсь к тебе, выйди добровольно, и все кроме тебя не пострадают. На раздумья даю пять минут, а потом пеняйте на себя»

Глава 7. Тёмный по жизни

Обитаемый остров.

Суть условий темного вмиг дошли до сознания, и я кинулся к открытой переборке. Патронов в Кольте не осталось, но палаш по-прежнему был на месте. Так что внутрь кабины я заскочил, держа его в руке.

Задвинув за собой стальную заслонку, я направил луч фонаря на встревоженные лица бывших друзей и только в этот момент заметил, что Рыжая стоит в другом конце кабины и целится в них из двустволки.

И в этот момент Полина вышла из-за их спин и встала между острием клинка и застывшими парнями.

— Гена, опусти тесак. Ты же не для того нас спасал, чтобы потом прирезать — спокойно пролепетала моя бывшая девушка и невольно сглотнула.

— Вы все условия этого гада слышали? — в ответ спросил я.

— Да, но мы не собираемся тебя сдавать — просипел Антоша.

— Однажды предавшему веры ноль — прорычал я.

— Ген, я об этом много думал — подал голос Дипломат. — По всему получается, что раньше на нас каким-то образом влиял тёмный. Я, когда мы тебя подставляли словно сомнамбула, ходил, ничего не чувствовал и даже от спиртного не пьянел.

— Ну да, конечно. Мы не понимали, что делали. Себя не контролировали. Нас обманули. И вообще это во всём кто-то они виноваты, но не мы. Где-то я это всё уже слышал, причём не раз — зло проговорил я.

— Ген, ну правда, там же тёмный был. Нас точно контролировали — начал оправдаться Антоша.

— Так тот гад, что нам сейчас условия поставил, тоже нихрена не светлый — напомнил я. — Так что потом тоже можно говорить, что вас контролировали и заставляли.

— Нет, не верю. Никакой темный сюда на остров точно не мог пробиться. Я знаю, иные ни за что не пустят тело носителя в зеркало. Это для них верная смерть. Уж лучше быть заваленным плитами — пробурчал Антон.

— Ой Антоша, не строй из себя шибко умного. Ты всего на свете не ведаешь, так что откуда тебе всё про иных знать? — недовольно сказал я

— А вот и ведаю — неожиданно твёрдо сказал Антон и сняв очки, принялся их нервно протирать своей майкой.

— Стоп. Пока не продолжай — прервал его Дипломат и поднял руки. — Сейчас я кое-что сделаю, но только вы девушка, пожалуйста не стреляйте — попросил он, обращаясь к Рыжей, а затем кончики его пальцев едва заметно засветились.

Не дожидаясь разрешения, он дотронулся одновременно до бокового остекления кабины и до приборной панели. Все окна вмиг запотели, а на ушные перепонки надавило избыточное давление. После этого высокий парень устало выдохнул и покачнувшись, опёрся на переборку.

— Что ты сделал? — задал я вопрос и как мне показалось сейчас голос звучал немного глуше.

— Теперь нас никто извне не услышит. Поле депривации держится недолго, но на пять минут его точно хватит — ответил Дипломат и посмотрев на Антошу, предложил: — Давай, выкладывай им всё.

Антоша замялся, но тут же взял себя в руки и заговорил:

— Если короче, я много чего знаю про иных, потому что во мне сидел один из них, почти два года. И вылетел он из тела, только в тот момент, когда Дипломат с Полиной меня в зеркало насильно затянули. А уже здесь на острове, я им об этом и рассказал.

— И что, иной позволил с собой это проделать? — не поверил я.

— Да он какой-то пугливый попался. Контролировал меня жёстко, но, когда чуть какой-то кипишь начинался или просто пьянка, сразу уходил на второй план, начинал словно дремать и бывало отдавал почти полный контроль над телом. Темный это знал и ему надоело. Так что он хотел его вместе с нами в жертву превратить. Там Вычислитель рядом с ним крутился, так вот это он все подсчитал и сказал, что это приблизит на несколько процентов, положительный результат ритуала.

— Гена, мы правда ничего плохого сейчас предпринимать против вас не собираемся, так что хватит разбираться с прошлым, надо решать, что сейчас делать — вкрадчиво проговорила Полина и в этот момент я заметил, как стволы ружья вздрогнули.

Опустив палаш, я посмотрел в сосредоточенное лицо Рыжей и покачал головой. Та для вида недовольно фыркнула, но стволы вверх задрала.

— Ну так и что вы товарищи комсомольцы, хотите нам предложить? — спросил я и убрал клинок в ножны.

Антоша показал два патрона для Кольта, и когда он приблизил друг к другу едва заметно светящиеся пули, между ними проскочил электрический разряд. После этого он указал на раскрытую нишу над креслами пилотов, где лежали несколько сумок с противогазами.

— Скорее всего иной попал сюда, используя какой-то артефакт и кажется я узнал голос в голове и теперь знаю кто он — заявил Антоша. — Не понимаю зачем ему это всё, но знаю точно, ему живые свидетели не нужны, так что Москва нам точно не светит. Всё сумбурно, но кажется мой гениальный мозг уже всё просчитал и рекомендует сделать вот что…

* *