пледе тарелки с яблочным пирогом, который мы приготовили сегодня утром на кухне. Было решено устроить пикник. Девочка подбегает и плюхается рядом со мной и тут же откусывает большой кусок.

— Ну же, Мирей, — качаю головой, вытирая салфеткой ротик, — ты же дочь бургомистра, не забывай о манерах. Что скажет твой отец и сестра, когда увидят, что ты ведешь теперь себя, как дикая обезьянка?

— Как кто? — не поняла Мирей, вытаращив глаза.

Я открыла было рот и тут же его закрыла. Ну может в этом мире не водятся обезьяны…

— Как дикий единорог, — поправляю себя, и вот теперь уже Мирей презрительно фыркает, но уже понимает, что имеется в виду.

— Какая разница, я все равно не вернусь домой, — заявляет упрямо, снова набивая рот, так что того и гляди треснут щеки.

Я выдыхаю и смотрю на девочку. Уже почти неделя, как она живет здесь. Ничто не напоминает в этом бойком здоровом теле тот день, когда Мирей умирала, превращаясь в вампира.

— Тебе надо домой, отец и сестра любят тебя, и они будут счастливы… — осторожно начинаю.

Но Мирей тут же крутит головой, отчего ее золотистые кудряшки приходят в движение и подпрыгивают, словно тоже против.

— Нет-нет, отец никогда не поверит, что я излечилась. Еще никому не удавалось избежать обращения после укуса. В добавок, совсем скоро в наш город пребывает король. Отец не захочет держать меня рядом. Меня, кто в любой момент может оборотиться в монстра и напасть на короля и его свиту.

Мы сидим в саду под белоствольными платанами. Легкий ветерок теребит листву, застревая у нас в волосах. Свежо и тихо. И так тепло. Но стоит поднять голову и посмотреть в сторону темной ограды, как увидишь белую бурю и ненастье. Сейчас крыши и шпили Клерстара покрыты снегом, а в замке бургомистра жарко топится очаг. Только вот хозяин невесел, мрачная дума легла на чело бургомистра, ведь семь дней назад он лишился своей младшей дочери, своей Мирей.

— Послушай, — беру ручку девочки и смотрю в глаза, — я уверена, что твой отец отдаст все на свете, лишь ты была с ним рядом в этот час. Ведь ты его дитя, и он любят тебя всем сердцем! А твоя сестра. Агнесс! Уверена, она будет счастлива, когда увидит, что ты жива и здорова.

Мирей смотрит в сторону, темные ресницы дрожат. Вижу, что она хочет домой. Но боится. Боится, что родные снова отвернуться от нее, не поверив в чудесное выздоровление.

— Ты пойдешь со мной? — спрашивает дрожащим голоском.

— Мост не пропустит меня, но я доведу тебя до деревянных стражей, — отвечаю, окрыленная этой маленькой победой.

На следующее утро мы тепло оделись, готовые отправиться в город. В большую плетенную корзину я сложила, свернутые в чистое полотно, яблочные и вишневые пироги и вертушки, которые мы с Мирей напекли накануне. Несмотря на страх перед реакцией отца, я видела, то нетерпение, которым горели детские глазки. И теперь, глядя на высокую ограду, розовые щеки Мирей побледнели.

— Сегодня ты возвращаешься домой, — нежно шепчу, заправляя в меховую шапочку золотую прядь.

Девочка встречается со мной взглядом, и улыбка трогает ее губы.

— Я хочу, чтобы ты пошла со мной домой и встретила нашего короля, — ее ручка уверена взяла мою ладонь, — ведь именно в этот год наш город был избран богами для пребывания в нем Священного Цитрина.

Сказанное девочкой так поражает меня, что даже роняю из рук фонарь, принесенный Белочкой для того, чтобы выходить за ограду.

— О чем ты говоришь? Священный Цитрин? Разве так не зовется столица?

Мирей склонила головку на бок, видимо дивясь тому, что такая взрослая тетя не знает элементарных вещей, по которому живет этот мир.

— Столица названа в честь одного из семи священных камней, оставленных богами после их ухода. Эти камни даруют свет и тепло. Раз в год волхвы в храме бросают жребий, и какой город выпадет, тому и становится хранителем Священного камня на целый месяц.

Из груди Мирей вырывается вздох облегчения.

— На целый месяц мы забудем, что такое снег и холод, а лед на реке наконец-то растает.

Мы шли уже по зачарованной аллее в сторону леса, а я все ника не могла до конца постичь сказанное Мирей. Значит вот почему свет струится из-за горизонта! Потому что столица — хранительница Священного Камня, дарующего тепло.

Едва толстые шипы переплелись у нас за спинами, как в лицо бросило снегом, а щеки закололо от холода. Здесь уже наступили темные сумерки. Лес, мрачный и злой, обступал со всех сторон. Но при мне был мой зачарованный меч и фонарь, в добавок небесная паутина еще мерцала, а те твари выползали именно с наступлением полной темноты. Время есть. Но надо торопиться.

Беру девочку за руку и, мы бодро шагаем по серебристому хрустящему снегу. К счастью, дорогу до города одинаково хорошо знала, и Мирей и я, поэтому уже вскоре из-за стволов замерцали огоньки Клерстара.

— Ох, Элая, — вдруг сжалась Мирей, — а вдруг отец прогонит меня? Вдруг я тоже не смогу перейти мост, как нечисть?

Девочка в волнении замерла. Ее взгляд был устремлен на чернеющий горбатый мост, охраняемый деревянными волками.

Присаживаюсь на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу с Мирей и касаюсь рукой ее щечки.

— Все будет хорошо, — улыбаюсь, стараясь в этот момент передать ей всю свою веру, — я видела твое сердце. Ты человек, не нечисть.

Глазки девочки загораются счастьем. Она кивает и уже хочет пойти вперед, как вдруг тишину прорезает истошный крик, переходящий в визг. Вздрагиваю и хватаюсь за рукоять кинжала. Что это еще такое?

— Мирей, беги скорее к мосту, — говорю, загораживая девочку собой, — возвращайся к родным.

Боковым зрением вижу глаза Мирей. Большие и испуганные.

— Нет! — хватает меня за рукав. — Ты обещала, что доведешь меня. Обещала! Я тебя не брошу.

Что-то шевелится в темноте, загорается, дышит.

— Беги! Мирей! — кричу и с силой выталкиваю девочку в сторону дороги, ведущей к мосту.

И в это самое мгновение дрожь, словно дыхание пробегает по земле, замерев в пальцах ног. И из сумрака выступает высокая мужская фигура. Это был он, тот кто спас нас тогда от вампирши и вурдалаков. Красивое лицо замерло, белые словно снег волосы мерцают от инея.

— Ты не можешь приближаться к городу, нечисть, — голос, глубокий и ровный, — ты должна умереть.

Вынимаю кинжал, он весь переливается от рун и таинственных символов. Сегодня я не сдамся.

Глава девятая

Тень выступает еще сильнее. Теперь фигура