Надо отметить, что мои спутники тоже не теряли времени даром. Степанов нейтрализовал щуплого типчика, позволившего в отношении меня откровенно оскорбительные высказывания, а также добил «весельчака», который, видимо, рассчитывал отделаться ударом в живот. Косяк с Вовчиком отчаянно пинали ногами катающегося по асфальту «гоблина», который вначале пытался одолеть меня с братской помощью человека, улыбочкой походившего на Люцифера, а потом, когда тот свалился со сломанной челюстью, попробовал пойти на попятную. Косяк с Вовчиком проявляли звериную жестокость, упиваясь зрелищем чужой крови.

– Ну все! Хватит! – сказала я. – Сражение окончено!

– Получай, сука! – орал Косяк, в очередной раз занося ботинок над окровавленным лицом.

Я схватила его за плечи:

– Ну все! Финиш!

– Да я ему! – никак не успокоясь, повторял снова и снова Косяк, пока мы с Вовчиком оттаскивали его подальше от избитого. – Родная мама не узнает!

В этот момент к нам подбежал Иваньков.

– А я за вами со стороны наблюдал, – заявил он. – Как в кино! Честное слово!

Вид поверженных «гоблинов» был воистину жалок. Они корчились на земле и стонали. Моему клиенту больше ничто не угрожало. Я вздохнула с облегчением.

* * *

– А ты молодец, деваха! – восторженно отозвался Косяк о моих способностях, когда мы наконец вышли к автобусной остановке. – Они теперь надолго запомнят! Где ты этому научилась?

– Карате занималась несколько лет назад.

– Что же ты из спорта ушла, торчать начала? Да что там говорить… Ну, теперь я тебя, в натуре, уважаю. Тебе ведь совсем не досталось? Мне вот губу разбили.

– А у меня шишка на лбу будет, – откликнулся Вовчик.

– А Валерке сказать нечего, – усмехнулся Косяк. – Он как заяц в кустах отсиживался.

– Я искал наиболее рациональное решение проблемы, – поджав губы, попытался сказать хоть что-то в свое оправдание Иваньков.

– «Рациональное решение», – передразнил Вовчик. – Даже признаться, что струсил, не можешь! Вот отвага Женьки заслуживает воспевания в сказаниях и былинах!

– Шпана боевыми искусствами профессионально не владеет, – скромно ответила я. – Мне приходилось вступать в поединок и с более серьезными противниками.

– Ну, деваха, я теперь себя обязанным чувствую! – говорил Косяк. – Знаешь, я, пожалуй, сведу тебя с Капканом. Скажу, что ты – моя очень старая, проверенная и дорогая сердцу знакомая. Только это недешево встанет, как замечал наш сыкун Валерка. – Последние слова заставили Иванькова что-то гневно пробормотать. Косяк, не обращая на него внимания, продолжал: – Но зато качественно! Капкан – старая фирма, с орденами за особые заслуги. И еще – мы себе тоже отсыплем за услугу.

– У-у-у! – уныло протянул Валерка, моментально забыв о своих обидах. – Я на халяву накуриться хотел, а вы у меня эту халяву отбиваете? Придется тогда и мне отсыпать!

Я подумала, что в знак благодарности все трое могли бы быть менее жадными. Хотя мне, в принципе, было все равно.

– Завтра Капкан тебе продаст, – заверил Косяк.

– А как с тобой связаться?

– Я тебе свой домашний телефончик дам. Есть куда записать?

Я вынула из кармана записную книжку.

– Записная книжка для таких, как мы, – вещь незаменимая, – одобрительно склонил голову Вовчик.

Косяк продиктовал мне номер своего домашнего телефона.

– Завтра вечерком, часиков в пять, позвони, – сказал он.

Я кивнула, и в этот момент подъехал наш с Дмитрием Анатольевичем автобус.

Всю дорогу Дмитрий Анатольевич молчал. Похоже, он до сих пор находился под впечатлением от случившегося. Заговорил он со мной только дома:

– Теперь, Евгения Максимовна, я доверяю вам безоговорочно! Удивительно, но я вышел из этой потасовки целым и невредимым. Как вы их так ловко, семерых-то?

– Ну, во-первых, я их не одна одолела. Я видела, как вы, Дмитрий Анатольевич, обороняли мои тылы, да и Косяк с Вовчиком помогли. А во-вторых, это же моя профессия. Если бы я не могла справиться с толпой подвыпившей уличной шпаны, то вряд ли своей деятельностью выбрала бы бодигард.

– К тому же, – не обращая внимания на мои слова, продолжал Степанов, – возможность выйти на Капкана у нас появилась только благодаря восторгу и уважению, которые вам, Евгения Максимовна, удалось вызвать у этих двоих наркоманов.

– Мне кажется, вы несколько переоцениваете мои заслуги…

– Нет, это скорее вы недооцениваете себя.

Все силы я выложила в сегодняшнем бою, и на то, чтобы продолжать бесполезный спор, их у меня не осталось.

– Жаль, что придется ждать до завтра, – заметил Дмитрий Анатольевич.

Я пожала плечами:

– Ничего не поделаешь, придется.

* * *

Как и было условлено, десятого июня в пять часов вечера я позвонила Косяку.

– А, это ты! – обрадовался он. – А мы тут про тебя всем своим пацанам рассказали. Никто не верит. «Это что такое вы употребляете, от чего обоим одновременно девушки-суперменки мерещатся?» – спрашивают. Ну и пусть не верят! Бог с ними, с убогими!

– Наше соглашение в силе?

– Да, все в порядке. Только по телефону я говорить об этом не буду. Мало ли что… Я сейчас очень занят, вы ко мне домой приезжайте. Это в центре. Запоминайте адрес: улица…

Я перебила Косяка:

– Погоди немного, я ручку принесу, записать. А то так, боюсь, запамятую.

Спустя полминуты моя записная книжка пополнилась еще одним адресом. Косяк жил в Волжском районе, недалеко от Набережной.

* * *

Минут через двадцать стало ясно, чем таким был «очень занят» Косяк. В гостиной у него за столом сидел Вовчик. Уставившись на смятый тетрадный листок, он нервно покусывал кончик карандаша.

– Посидите на диванчике, – попросил Косяк. – Мы с Вовчиком должны разобраться с текущими делами.

Я попросила разрешения закурить и, получив его, демонстративно показала Косяку и Вовчику свою пачку:

– Не признаю никаких сигарет, кроме «Золотой Явы»!

Вовчик хихикнул:

– А «Беломорканал» признаешь?

– Ну, это совсем другое дело!

Я закурила.

Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, о чем идет речь у Косяка с Вовчиком. Между ними развернулись жаркие дебаты. Косяк с Вовчиком пытались распределить на месяц стакан анаши, который намеревались приобрести у Капкана.

– Да ты что, совсем дурак?! – орал Вовчик. – Марихуана-то понтовая: две тяги, и улетел! Ее можно курить поменьше, зато чаще.