– Я видела промприбор и знаю, как он работает. Или вы забыли, что мы вместе были на Колыме?

– Извините, – смутился начальник охраны. – Просто для меня все это как-то непривычно.

– Не звонил Хранитель? – спросила Маша.

– Нет. А вы собираетесь рассказать ему о рождении сына?

– Не знаю, – вздохнула она. – Я просто боюсь его реакции. Вдруг он пошлет меня матом, как делают на Колыме все нормальные мужики, и что тогда? Я же люблю этого идиота! – она заплакала. – А вы имейте в виду: если кто-то из вас сообщит ему о моей беременности – уволю немедленно. Это касается и вас. А вашего помощника Альберта в первую очередь…

– А как же он узнает? – спросил Иван Федорович. – Я не понимаю вас совершенно. Как он узнает, что вы родили от него сына? Ведь он ничего не помнит благодаря этой алтайской настойке. Надо как-то ему все это аккуратно преподнести…

– А как я буду выглядеть в его глазах? – всхлипнула Маша. – Я думала, рожу, и никто не узнает, от кого. Я тогда не думала, что влюблюсь, как девчонка, – Маша отвернулась к стенке.

– А сообщать запрещаете, – упрекнул Иван Федорович.

– Категорически, – подтвердила она. – И уволю любого без выходного пособия…

– В таком случае я вообще ничего не понимаю, – пробормотал Иван Федорович.

– А чего тут непонятного? – раздраженно сказала Маша. – Он же подумает, что этим ребенком я его шантажировать буду и попытаюсь привязать к себе. А он категорически этого не хочет. Не хочет, значит, не надо. Просто, когда осенью поедем на Колыму, сообщите ему, что родила Березова от кого-то. И все… Я врать не умею, – холодно подытожила Маша. – И давайте закроем эту тему.

– Ну, я пойду, – поднялся со стула Иван Федорович. – Если что, звоните.

– Все нормально, – ответила она. – А вот охрану вы бы убрали…

– Это моя работа, я за это деньги получаю. По договору вы не имеете права требовать от меня подобного. До свидания и всего наилучшего, – кивнул он и вышел.

– Кроме тебя и меня, никто этого не знает, – говорил сидевшему за рулем Альберту Иван Федорович. – И если ты кому проболтаешься…

– Да что вы, Иван Федорович, – обиженно прервал его Альберт. – Зачем мне головную боль себе наживать? Кстати, Суханов вчера вечером звонил мне, ну вроде просто так. Но спросил о Марии Александровне. Я ответил, что все у нее нормально. И сразу перевел разговор. А то вдруг, думаю, ляпну и…

– Остался бы на улице с отвратительной характеристикой и без выходного пособия, – усмехнулся Иван Федорович.

– А я ничего не знаю, и от кого забеременела наша госпожа, понятия не имею. А вот что Суханов нам потом скажет? – спросил он.

– Ну, может, ничего и не скажет, – вздохнул Иван Федорович. – Хотя, знаешь, парой они были бы просто великолепной. Я его фотографию без бороды видел, мужик что надо. Но она богата, а он по сравнению с ней – нищий…

– В общем, это дело Марии Александровны, пусть она и решает, что делать и что говорить.

– Вообще-то правильно, – кивнул Иван Федорович. – Но насчет сына, – он вздохнул и безнадежно махнул рукой, – она не права…

– А вы чего так нервничаете, босс? – покосился на него Альберт. – Вам-то что за беда?

– Ты мне лучше, Пашкевич, скажи вот что, – усмехнулся Иванов. – Как у тебя с Аллой?

– Нормально все, – смущенно ответил тот. – Просто у нее папа генерал, а брат – бандит, в розыске. Так что знакомиться с родственниками не спешу…

– Вот ее особняк, – сказал водитель «десятки». – Трехэтажный… Проход к реке есть… В общем, это ее основное место отдыха.

– Понятно, – кивнул спортивный молодой мужчина. – Значит, здесь она бывает. А сейчас где, выяснили?

– Не-а, – лениво протянул водитель. – Наверное, уехала по делам куда-то. Ее уже неделю не видно.

– И что, ни разу ее здесь не было? – переспросил «спортсмен».

– Нет. Здесь пасли круглосуточно, но без толку. И охрана без нее катается. Похоже, куда-то далеко улетела…

– А почему же без охраны? – спросил «спортсмен».

– А кто ее знает. Баба она, говорят, покруче иного мужика будет. В общем, продолжайте искать барыню.

– Но нам бы бабла подбросить, – нерешительно проговорил водитель. – А то…

– Держи, – «спортсмен» вытащил из спортивной сумки пакет. – Сам решишь, кому сколько. Как нарисуется, сразу звони. А сейчас на вокзал, – он посмотрел на часы.

– Не думал я, что Роджер такой гад, – процедил Ларри. – Хорошо, что его убили, а то бы я его собственными руками удавил.

– Завтра снова в Интерпол идти, – усмехнулся Ричард. – Кстати, тебя тоже вызывают, – посмотрел он на Джейн.

– Знаю, – кивнула Джейн. – Папе звонила, он говорит, что брат ни о чем, кроме этого, не думает. Он боится, что не доберется до убийц мамы, – неожиданно она заплакала.

– Что с тобой? – подошел к ней Ричард.

– Боюсь я, – прижимаясь к нему, всхлипнула она. – Не за себя, а за папу и за брата. Я чувствую, что ничего еще не кончилось. Они будут охотиться за мечом и ножнами, ведь на них очень важные записи. Я не разобрала их до конца. В одном я уверена – они явятся ко мне. Я не боюсь, и если понадобится, сумею постоять за себя. Но папа, – она покачала головой. – Ричард – не охранник. Он и дома нечасто бывает. А нанимать охрану папа не хочет, боится утечки информации…

– Погоди, – непонимающе перебил ее Ларри, – если меч и ножны у тебя, зачем они пойдут к твоему отцу?

– Чтобы захватить его и заставить меня отдать меч и ножны. А потом они его убьют, – опустив голову, прошептала Джейн.

– Черта с два, – усмехнулся Ларри. – Пусть только сунутся. Кстати, надо подсказать парням из Скотленд-Ярда, что вполне возможно появление той узкоглазой красотки, которая убила патрульных полицейских. Ее уже по всей Англии ищут. Теперь – что касается отца. За ним будут ходить двое. Парни тренированные, умеют оставаться незамеченными. Они не такие, как Роджер. Им просто нужно будет прилично заплатить. Если вас это устраивает, сейчас позвоню…

– Вполне, – быстро проговорила Джейн.

Ларри вытащил телефон.

– Мало еще трясет этих япошек, – отпив пива, процедил, кивнув на экран, Ричард. – Жаль только, если и моих «клиентов» угробит. А вы чего улыбаетесь? – увидел он за столиком троих молодых японцев.

– Слезы притягивают беду, – ответил по-английски один из японцев. – Улыбка останавливает беду и дает надежду…

– А когда ваши узкоглазые убивали мою маму, наверное, тоже улыбались? – он подошел к японцам. Ногой перевернул столик. Ударил одного из вскочивших японцев.