Ридле вертел модель в руках, рассматривая с разных сторон. Мне было совершенно ясно, что машинка его заинтересовала, и сейчас в Ридле боролись алчность и остатки приличия. На некоторое время второе победило!

— Нет, я не могу ее взять! — тоном человека, обреченного на повешение, проговорил Ридле. — Это слишком ценная модель…

— Герр Ридле, — тоном матери, уговаривающей непослушного ребенка, проговорила я. — Во-первых, я не коллекционирую машинки. Во-вторых, мне эта модель ничего не стоила. В-третьих, я все равно не понесу эту тяжесть назад. Ну а в-четвертых, если она действительно дорогая, то вы подарите мне взамен какую-нибудь мягкую игрушку, и дело с концом!..

Последняя моя фраза была той песчинкой, что перетянула чашу весов. Ридле несколько секунд смотрел на модель «Фольксвагена», а затем поднял голову. Видимо, обмен, предложенный мной, показался ему справедливым со всех точек зрения. Он посмотрел на меня, улыбнулся и вдруг спросил:

— А как зовут того вашего приятеля, что рассказал вам обо мне?..

Если Ридле надеялся застать меня этим вопросом врасплох, то он просчитался. Вчера вечером из Тарасова через Москву в Германию улетел в отпуск один из сотрудников немецкого консульства. Именно его фамилию я и назвала бизнесмену, так как видела ее в списках Грома.

Я догадывалась, что Ридле может попытаться проверить меня, но не боялась этого. Пока сотрудника консульства найдут, пока он вспомнит, знаком ли он со мной, пока придет назад ответ, меня уже не будет в фирме Ридле.

К тому же сама процедура поиска уже будет косвенным доказательством его причастности к секретным службам бундесвера, а значит, и мою миссию можно тогда считать успешно выполненной.

Услышав названную мной фамилию, Ридле хмыкнул и покачал головой. Секунду он сидел неподвижно, а затем взял со стола машинку и посмотрел ее на свет. Я с улыбкой наблюдала за манипуляциями бизнесмена.

— Хорошо, фрейлейн Юля, — наконец проговорил Ридле, глядя мне в глаза. — Вы умеете добиваться того, чего хотите. К тому же у меня совершенно нет времени, чтобы искать другую кандидатуру. Пока фрейлейн Элла нездорова, можете считать себя работающей у меня. После ее выздоровления я решу, что с вами делать дальше.

Затем последовал долгий и нудный инструктаж. Ридле с тоскливой дотошностью объяснял мне, что требуется делать, я старательно сдерживала зевоту и пыталась выглядеть заинтересованной.

До прилета самолета с гостями из Германии у меня совсем не было свободного времени. Ридле отдал несколько распоряжений по селектору, и со мной после этого занялись его сотрудники.

Сначала неизвестно откуда появился фотограф. Он сделал несколько фотографий (чего мне очень не хотелось), объяснив это тем, что одна из них потребуется для личного дела, другая — на удостоверение сотрудника «Gediehen», ну а третья будет наклеена в пропуск на аэродром.

После этого все мои данные тщательно переписал менеджер по персоналу. Делал он это столь обстоятельно, что могло показаться, будто я не в коммерческую фирму устраиваюсь на работу, а в какое-нибудь секретное оборонное бюро.

Следом за менеджером за меня взялась бухгалтерия. Все данные обо мне были снова переписаны, и мне на руки выдали небольшую сумму в рублях. Эти деньги, как объяснили мне, выдавались на непредвиденные расходы, список которых мне предоставили на распечатке. В них, в частности, входил такой пункт: «На транспортировку членов делегации, находящихся в сильном алкогольном опьянении, в отведенные им гостиничные номера».

Было там еще много чего другого, но перечислять все я вам не буду. Список включал в себя семнадцать пунктов, и по каждому из них мне надлежало отчитаться. Деньги на руки мне выдали после того, как я написала расписку и поставила свою подпись еще на пяти документах. Лишь тогда меня вновь отправили к секретарю.

Девушка в приемной Ридле уже была в курсе того, чем мне надлежит заниматься, и больше волком на меня не смотрела. Она даже пару раз мило улыбнулась, пока объясняла, что я буду делать. Я же старательно разыграла перед ней роль внимательного новичка.

Маршрут на сегодняшний день был вполне накатанный. Из аэропорта мне следовало везти делегацию — трех мужчин и двух женщин — в офис «Gediehen», где они встретятся с Ридле.

После этого гостей нужно доставить в германское консульство, там им отметят паспорта. Пока делаются соответствующие отметки, гости пообедают в том самом ресторане, где мы так прекрасно вчера отдохнули с Эллой.

Далее я повезу немцев в гостиницу «Словения», размещу их по номерам, а сама буду ждать, пока они отдохнут с дороги и соблаговолят погулять по Тарасову.

Гулять они должны строго до шести часов. Далее наш маршрут проляжет до ночного клуба «Звездный дождь», где нас будут ждать Ридле со товарищи. Я, словно клушка цыплят, должна опекать гостей, а затем транспортировать их в гостиничные номера.

Только после этого я смогу отправиться восвояси. Отдыхать мне полагалось до пятнадцати ноль-ноль. После чего надлежало прибыть в офис и ждать дальнейших распоряжений.

Ничего нового и в этом я для себя не узнала. Распорядок, описанный в документах Грома, не менялся в «Gediehen». Что ж, тем лучше для меня! Меньше будет неожиданностей.

Наконец, примерно в половине одиннадцатого, моя обработка была закончена окончательно. К дверям офиса подали микроавтобус «Мерседес» с водителем и едва не на руках вынесли меня к нему.

Секретарь еще бормотала последние наставления, а охранник уже открыл мне дверцу. Он всучил мне газовый баллончик и сказал, что это распоряжение Ридле. Поскольку вместе с водителем микроавтобуса мы будем еще и в некотором роде телохранителями гостей.

Я бросила эту дурацкую детскую игрушку на дно сумочки и уселась на переднее сиденье. Охранник захлопнул за мной дверцу и начальственно махнул водителю рукой. Дескать, «трогай»!

— Будем знакомы: Слава. — Шофер протянул мне руку.

— И тебе слава! — сострила я, откидываясь на спинку удобного сиденья.

Водитель удивленно посмотрел на меня, а затем расхохотался. Смеялся он так громко и самозабвенно, что я подумала: а справится ли он теперь с управлением? Справился. Хотя согнулся от смеха вдвое.

— А ты ничего, прикольная! Не то что наша Элка, — переводя дух, наконец выдавил из себя водитель. — Так как же тебя зовут?

Я представилась. Слава почему-то утвердительно покивал головой. Видя мое недоумение, он пояснил:

— Верно тебя родители назвали! Юла ты…

Не скажу, что меня привело в восторг такое заключение водителя, но ругаться с ним было глупо. По крайней мере, половину сегодняшнего дня нам предстояло провести вместе. К тому же и в дальнейшем этот человек мог мне пригодиться. Но запанибратские отношения с ним я устанавливать не собиралась: мужиков всегда нужно держать на некотором расстоянии.

— Слава, давай не будем прилеплять друг другу клички. Мы не в детском саду, — проговорила я с дружелюбной улыбкой. — Я-то, может, и юла, но нам с солидными клиентами придется работать…