Увеличение трудовых ресурсов в Амстердаме, Лейдене, Харлеме, Делфте, Гауде, Гааге, Роттердаме и на Заане происходило параллельно с увеличением спроса на рабочие руки для торгового судоходства, рыболовецкой промышленности и военно-морского флота. Насытить рынок труда можно было только единственным способом — привлечением значительного количества людей извне крупных городов — из внутренних провинций и из-за границы. «Не вызывает сомнений, — писал лейденский мануфактурщик и писатель-экономист Питер де ла Кур в 1661 г., — что наши мануфактуры, рыболовецкий промысел, коммерция и навигация, вместе с теми, кто живет за их счет, не могли бы существовать без постоянной иммиграции иностранцев, — а тем более расти или развиваться». Его наблюдения были верными. В крупных нидерландских городах, как и в крупных городах по всей Европе того времени, смертность регулярно превышала рождаемость. Если бы приток иммигрантов извне прекратился или резко уменьшился, население крупных городов сразу бы сократилось настолько, что уже не смогло бы поддерживать экономику.

Рост всех крупных нидерландских городов между 1647 и 1672 гг. выглядит еще более примечательным, если мы примем во внимание, что до 1670 г. основным негативным фактором продолжали оставаться вспышки чумы. Эпидемии были продолжительными и смертоносными. Питер де ла Кур во время эпидемии 1663-66 гг. отмечал, что чума имела обыкновение задерживаться в Голландии на необычайно долгие периоды, при этом смертность от нее в два или три раза превышала обычный уровень за несколько лет. Если эпидемия, вспыхнувшая в Лейдене в 1655 г., была одной из самых жестоких в Золотой Век, и за шесть месяцев унесла, как сообщалось, 11 000 жизней, или около 20% населения, то заболевание, охватившее город в 1663 г., хотя и не столь опустошительное, оказалось необычайно долгим, затянувшись до конца десятилетия.

Последняя крупная эпидемия чумы 1663-69 гг. началась в Амстердаме и первоначально была не очень заметна. В 1664 г., однако, ее воздействие выросло. По мере того, как страх перед чумой, а также война с Англией занимали все больше места в сознании нидерландцев, английский посол в мае комментировал: «За последнюю неделю в Амстердаме скончалось 338 человек, и если эпидемия чумы и дальше будет увеличиваться, а война с Его величеством продолжится, то в этом большом новом городе, созданном их трудами, почти не останется необходимости». Это был намек на происходивший тогда амбициозный рост городской застройки. На фоне усиливавшегося двойного кризиса еще более поразительным выглядит тот факт, что в большой программе городской реновации, которая шла тогда полным ходом, не было перерывов. «На последней неделе в Амстердаме умерло 739 человек, — докладывал Даунинг 29 июля, — и чума распространилась в целом по всей стране, даже в маленьких городах и деревнях, и пришла в Антверпен и Брюссель». Пик эпидемии в Амстердаме и Лейдене к 1665 г. остался позади, но в другие местности она еще не добиралась. В таких далеко отстоявших друг от друга городах, как Энкхёйзен, Флюшинг и Зютфен, эпидемия достигла апогея только в 1666 г., году Великой чумы в Лондоне. Жертвами последней волны эпидемии, опустошившей Лейден в 1669 г., стали пять университетских профессоров, включая Кокцеюса.

Таблица 32.

Смертность и коэффициенты смертности (на тысячу человек) в нидерландских городах в период эпидемий чумы, 1624-1667 гг.

Год Амстердам Лейден Роттердам Энкхёйзен Утрехт 1624 11 795 (112) 9 897 (200) — — — 1625 6 781 (60) — 2 500 (115) — — 1635 8177(60) 18 000 (320) 3 500 (140) 2 495 (131) 4 000 (140) 1652 17193 (140) — 1526 (85) 1653 — — — 1280 (71) — 1654 — 10 529 (165) 2 200 (63) 1 060 (64) — 1655 16 727 (125) 11591 (174) — — 1000 (30) 1663 9 752 (60) — — — — 1664 24148 (120) — 2 450 (61) 1 115 (67)) 1300 (40) 1667 — — — 1000 (61 —

К концу XVII в. в главных отраслях промышленности трудилось 100 000 человек, свыше 5% от общей численности населения Республики, не считая занятых в судоходстве. Поддержать на нужном уровне численность пролетариата можно было только посредством непрерывной и масштабной иммиграции. В Амстердаме, несмотря на то, что количество иностранных иммигрантов, женившихся в городе, достигло максимума в 1640-х гг., оно оставалось высоким и в последующий период, и сокращение компенсировалось растущим числом уроженцев других частей Соединенных Провинций, особенно Оверэйссела и Гелдерланда. Ибо демографический рост во внутренних провинциях был в действительности больше, чем могло бы показаться на основе данных о чистом приросте их населения. На самом деле, главный вклад внутренних провинций в развитие нидерландских портов, связанных с экспортом товаров, и трансокеанской торговой системы заключался в том, что они служили одним из источников иммиграции рабочей силы, от которой зависела нидерландская экономика. По отношению к общему количеству вступивших в брак в Амстердаме, которые переселились в город из других мест, доля иммигрантов из Гелдерланда и Оверэйссела возросла с 20% во второй четверти XVII в. до 42% к первой четверти XVIII в.