Часто, сидя в Шереметьеве и ожидая посадки в самолет «Ал Италии», она слушала, как итальянцы, тарахтя и тараща глаза, делились впечатлениями о повседневной красоте русских женщин, которую мужчины у нее на родине попросту не замечали. И действительно, на улицах Рима чудесные красотки – большая редкость, тогда как в России они ходят толпами.

Что касается русского телевидения, то там с красивыми женщинами было совсем не так хорошо – политические программы, которыми, кстати, кишел эфир, были заняты горластыми ведущими с лошадиными лицами, которые, казалось, были готовы прибить оппонента за противоположное мнение. В рекламных роликах иногда появлялись симпатяги, а остальные обладали вполне средней внешностью, которую, видимо, компенсировал интеллектуальный уровень.

А вот на итальянском телеэкране наблюдалось засилье холеных красоток, возраст которых определить было совершенно невозможно. «И где они их только находят?» – недоумевала Лола, ведь стоило только войти в здание телестудии, как перед глазами расцветала клумба длинноногих фиалок и очаровательных миловидных незабудок, каких и за десять лет не сыщешь на улицах города.

Мысли вернулись к работе.

«Мою передачу будут повторять по другому каналу! «Медиасет»! Неплохо, можно и на себя посмотреть. Хотя все это суета!» – думала она.

Давно уже Лола перестала рассматривать себя на экране и придирчиво отмечать недостатки, но сегодня придется это сделать, чтобы лучше понять, как выстроить следующую программу и не повторяться, и одновременно не дать зрителю запутаться во всех этих событиях.

Она включила телевизор и насторожилась: на экране мелькнул знакомый дом Козимы и стоящий у гаража Маурицио. Понятно, канал «Рай Уно» взялся серьезно за это дело. Она прибавила звук. На первом плане появились глаза Маурицио, на которые начинали наворачиваться слезы, потом показали руки, еще сильные, с заскорузлыми фалангами трясущихся пальцев, вертевших розовый мобильный со стразами, который так не вязался с его внешностью простого крестьянина.

– И вот, когда я уже зажег листву, вижу – что-то блестит в огне. Выхватил телефон и обалдел – ведь в точности такой же был у Беа, – тихо говорил Маурицио.

– И что вы собираетесь с ним делать? – послышался голос журналистки за кадром.

– Отнесу в полицию, конечно.

Вот это да! А утро так хорошо начиналось! Но почему не она, Лола, отрыла этого Маурицио, да еще с телефоном Беа. Стоп, может, это еще и не тот самый телефончик.

Маурицио продолжал сдавленным голосом, в котором уже слышались слезы:

– Я просто чувствую, что это ее. Хотел посмотреть журнал звонков, чтобы точно убедиться, что это племянницы мобильник, но он уже был сломан. Видите? Крышки нет, а вот здесь трещина прямо на дисплее, да еще огнем подпалился, но полиция разберется. Конечно, вы, журналисты, сможете сказать – вот, мол, именно дядя Беатричи нашел ее телефон, а я просто жег листву на соседнем поле…

И он окончательно залился слезами.

Этот мобильный в узловатых руках Маурицио так и стоял у Лолы перед глазами.

Ей захотелось крепко выругаться, что, впрочем, она и не преминула сделать – ну просто твою мать! Надо бы все-таки уточнить – может, кто-то с одного из каналов «Медиасет» находится сейчас в Аверане?

Камера последний раз прошлась по фигуре Маурицио, застыла на Козиме, которая тихонько подталкивала мужа в открытую дверь гаража, показала Сабрину, появившуюся на балконе.

Лола уже нажала кнопку на телефоне, чтобы поговорить с главным режиссером. Действовать надо было очень быстро, пока еще все не забыли, что это именно она начала раскручивать эту историю.

Сабрина действительно договорилась о встрече с Ивано – просто позвонила и сказала, что у нее есть дело. А потом начала делать какие-то странные намеки, что сразу не понравилось Ивано, но, конечно, если дело касалось маленькой Беа…

Он по-прежнему называл ее Маленькая Беа и очень хорошо помнил, как Сабрина явилась с ней в первый раз на одну из их тусовок прямо на пляже. Светлые локоны – тогда она еще не выпрямляла волосы, тоненькая фигурка и недетский взгляд – вот, что осталось в памяти от первой встречи. Он сразу почувствовал нежность к этой девочке, и хотя никто и не собирался обижать ее, немедленно взял под свою защиту.

Но этим летом что-то произошло между ними, что-то поменялось. Он уже не мог, как раньше, шутя приобнять или беспечно поцеловать ее на прощанье. Он начал искать этих мгновений – старался оказаться с ней рядом, когда они садились за столик в баре, когда ехали в машине или загорали все вместе. Беа очень повзрослела, и это так подействовало на Ивано, что он совершенно перестал себя контролировать, напрочь забыв, что ей всего четырнадцать лет.

Сабрина появилась сильно возбужденная и, как всегда, нелепо одетая. Втиснувшись к нему в машину, она сразу заговорила:

– Мне удалось забрать дневник Беа!

– Как?! А полиция? Они же обыскивали ее комнату?

– Я это сделала раньше.

– Но какого…?! И что ты собираешься с ним делать?! – выдавил Ивано.

– Об этом я и хотела с тобой поговорить, – многозначительно ответила Сабрина.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Подъехав к гостинице, Лола не узнала эту когда-то тихую провинциальную площадь – все столики были заняты журналистами, а официанты сновали без остановки, еле успевая обслуживать клиентов. «Проедусь по городу, чтобы оценить обстановку», – решила она и развернула машину.

Въехав на улицу, где проживала семья дяди Беатричи, она увидела еще более впечатляющую картину: несколько автобусов с транслирующими антеннами занимало пол-улицы, один из репортеров вел прямой эфир прямо перед воротами, ведущими в сад Маурицио, здесь же суетились обслуживающие эфир техники, а у последнего дома, где размещался малюсенький барчик, толпились местные любопытствующие. Некоторые вытащили стулья из бара на тротуар и уселись в ряд, как в театре, глазея на происходящее.

Медленно проезжая по городу, она попыталась привести мысли в порядок – в Аверане пока ничего нового не произошло, все действующие лица сидят по домам, даже мать Беа не хочет делать никаких заявлений, и еще этот найденный мобильник, неизвестно чей… Тут тихая музыка, которую она включила в машине, прервалась, и раздался звонок телефона. Лола нажала кнопку на руле и услышала голос знакомого полицейского:

– Привет, Лола, есть срочное сообщение. – Информацию он выдавал всегда очень четко и коротко, по-военному. – Мобильник действительно сильно поврежден, у нас не смогли с ним разобраться и уже передали в центральное отделение в Таранто, там у них специальный отдел и аппаратура. Думаю, в течение часа будет понятно, кому он принадлежит.

– Спасибо! – в возбуждении выкрикнула Лола.