Я помотала головой: «Нет, такой ответ меня не устраивает!».

— Кто вы и откуда столько знаете обо мне? — вновь, но с особой настойчивостью спросила я. — Предупреждаю, я и с места не сдвинусь, пока вы внятно не ответите!

Закончив свою пламенную речь, я утвердительно кивнула головой, а мужчина картинно вздохнул.

— Хм… А все так интересно начиналось!

Я сложила руки на груди и хмуро уставилась на него.

— Что ж, сдаюсь, — театрально развел руками незнакомец. — Меня веками называли творцом всех самых жутких тварей, обитающих во тьме. Я шестой и самый младший из Богов Иппора, и имя мне Сорес, юная леди. Рад познакомится.

* * *

Мне казалось, что время остановилось, а воздуха в атмосфере в одночасье поубавилось. Я прижала дрожащие руки к груди.

— Ну вот, — недовольно протянул Сорес, глядя мутноватыми глазами в темно-серое небо, — Слишком поздно. Сейчас начнется…

И едва ливень обрушил тонны воды на город, заливая канавы и дороги, как я, не успев даже глазом моргнуть, оказалась сидящей за аккуратным округлым столиком в уютной, чистенькой кафешке.

Пару минут я, потеряв дар речи, испуганно озиралась по сторонам. Прямо передо мной сидел невысокий и совершенно непрезентабельно выглядящий мужчина, чуть ранее назвавший себя Богом.

— Тебя что-то смущает, Лиза? — слегка наклонив голову, поинтересовался он после долгого молчания. О-очень долгого молчания…

Я вновь с тревогой огляделась.

— Вы Сорес?! — зашептала я, доверительно подавшись вперед. — Бог морока и тени?

Сорес надменно поджал обветренные губы.

— Формально, в перечень моих божественных характеристик входит гораздо больше определений, но да. Если кратко, то все верно.

Я была так поражена, что еще пару секунд просто молчала, переваривая свалившуюся на меня информацию. В голове у меня словно застарелые шестеренки закрутились, заскрипели, а из ушей чуть дым не повалил.

— Но как?! — вытаращила я глаза, с трудом вернув себе дар речи — Как это вообще возможно?

Сорес деловито закинул ногу на ногу и потер штанину, избавляясь от капелек грязи.

— Что именно кажется тебе невозможным, Лиза? Тот факт, что я существую, или то, что я явился тебе? Если второе, — мужчина лениво взял со стола цветастый буклетик с аппетитно выглядящими шедеврами американской кухни на обороте, — то меня совершенно зря представляют темноликим затворником. Я весьма словоохотлив и частенько спускаюсь в мир. По крайней мере, в ваш.

Все что я могла: лишь во все глаза глядеть на него, принявшегося с невозмутимым видом изучать меню. Сказать в ответ было нечего.

— Пожалуй, я закажу нам по хот-догу… — прищурился Сорес. — Ты же наверняка любишь хот-доги?

Моя голова как-то странно дернулась, выражая согласие. Тут же подошедший официант, приняв заказ Бога морока и тени, спешно удалился. Глядел паренек на нас, к слову, с недовольством и брезгливостью.

— Что-то еще? — поймав мой пристальный взгляд, усмехнулся Сорес.

— Нет, — отрицательно помотала головой я, утыкаясь взглядом в столешницу с изображенными на ней яркими синими и красными геометрическими фигурками.

Мужчина нахмурил всклоченные брови и с осуждением покачал головой. Очевидно, в очередной раз почувствовал, что я обманываю. Я боязливо поерзала на месте.

— Можешь не смущаться и говорить открыто, — сложил Сорес перед собой на стол руки с переплетенными между собой коротенькими пальцами. — Что тебя тревожит?

Я вновь поерзала.

— Ну… — протянула я и одарила многозначительным взглядом мужчину, вернее, его видавшую виды куртку и явно давненько немытую физиономию. — Мне что-то не верится, что вы можете быть Богом, — пролепетала я, и тут же спешно добавила. — Извините!

Сорес прищурился.

— Вот уж не думал, что ты настолько зависима от стереотипов, Лиза!

Я в ответ растянула губы в виноватой улыбке.

— Мне Боги всегда несколько иначе представлялись…

Сорес захохотал.

— Ну и как, по-твоему, я должен был бы выглядеть? — с интересом уставился на меня он.

Похоже, я сумела пробудить в нем толику интереса. В его мутновато-зеленых глазах зажегся лукавый огонек. Я пожала плечами. Не говорить же мне, в самом деле, Богу Тьмы, что сейчас он выглядит как помоечный кот или пьянчужка, который только что из канавы выбрался.

— Ну… — с натугой выговорила я, заламывая руки.

Видя мои душевные метания, Сорес вновь весело и громко захохотал, закинув голову назад. Тот факт, что мы в общественном месте и вести себя подобным образом попросту неприлично, его, похоже, совершенно не заботило.

— Ладно, можешь не отвечать, — сжалился он надо мной, все еще неприятно улыбаясь. — Но знаешь, я скажу тебе одно, Лиза… Внешность обманчива и ее информативность зачастую довольно невелика. Нужно учиться видеть глубину, — и, подавшись вперед, он бесцеремонно ткнул пальцем мне в грудь. — Понимаешь о чем я?

Я смущенно покивала, и Сорес удовлетворенно откинулся на спинку стула.

Мне стало совсем неловко за проявленную мной бестактность. Я еще раз нелепо улыбнулась и, разведя руки, словно презентуя себя, засмеялась.

— Надо же, я посмела сказать богу, что он плохо выглядит, а сама…

— Мне все равно как ты выглядишь, — грубовато оборвал меня на полуслове Сорес, почесывая широкую переносицу. — И окружающим, поверь, тоже. Их волнует лишь то, как они сами выглядят на фоне нас с тобой.

Я огляделась. Некоторые посетители кафе, особенно женщины, и впрямь с недовольством поглядывали в нашу сторону. Каждая из них с презрением поводила плечами и то и дело легким незамысловатым движением поправляла прическу. Словно мы одним только своим присутствием отбрасывали тень, порочащую их прекрасные лики.

И если Соресу на подобную реакцию было абсолютно наплевать, то я же густо залилась краской и потупила взгляд.

— Элиза, не беспокойся о своем внешнем виде, — с усмешкой протянул мужчина.

— Ага… — нахмурилась я, старательно разглядывая свои руки.

— Ты выглядишь на твердую пятерку, — холодно и с легкой усмешкой промолвил мой собеседник.

Я недоверчиво сощурила глаза. Мои волосы, так старательно сегодня утром собранные в тугой пучок, растрепались, и отдельные пряди, подмоченные дождем, висели теперь словно сосульки. Все туфли были в пыли, впрочем, как и синий строгий костюм. А о макияже я даже говорить ничего не стану!

«Это самая неприкрытая лесть, которую я когда-либо слышала!» — поджала, было, я губы, но мужчина тут же добавил.

— Если, конечно, оценивать по десятибалльной шкале.

Я возмущенно фыркнула. Почему-то его насмешка сработала на меня, как щелчок по носу. Я тут же гордо расправила плечи.