С флорой пришлось провозиться дольше. В нескольких местах успел прорасти паутинник. Для людей растение безвредное, и даже некоторая польза от него есть. Даже немалая. Во-первых, прорастая, он первым делом длинным тонким стеблем обвивается вокруг того, что подвернется. Со ствола одного дерева на ствол другого по веткам, или как здесь, с одной стены по полу или потолку на другую стену. Затем отращивает множество тонких длиннющих листьев и плетет из них густую сеть. Смертельную для всего, что летает, ползает или бегает. От ниточек и капелек до крупных прозрачников или песчаных кротиков. Как растет без света да на голых камнях, непонятно, но растет быстро и не жалуется. В принципе, если бы не способ приманивать добычу мерзким запахом тухлятины, можно было бы и оставить, пусть себе ловит всякую мелочь, меньше беспокойства. Но из-за запаха пришлось выкорчевывать. Выжечь Алена не позволила. На корешках у паутинника жутко полезная, а по словам Алены, так и вовсе драгоценная плесень произрастает, полезнее пенициллина. И листья в сушеном виде становятся прочными и годятся на мочалки и губки. Хочешь, мойся сам, хочешь, посуду мой. В общем возились долго, корешки повыдергивали, что не сумели выдернуть – прижгли.

И принялись за фиолетовый мох. Опять же растение в какой-то мере чуть ли не приятное. Мягко сидеть, если им камень оброс. Но размножается микроскопическими спорами, прилипающими ко всему. Несколько дней их не видно, а на четвертый твой комбинезон или штаны, или хуже того ящик с припасами оказывается поросшим густым крепким мхом. А продукты или ткань сильно портятся.

С этим пришельцем не церемонились, но уж больно внимательно нужно было все осматривать, чтобы не пропустить ни единой поросли.

А песок повсюду прокалили, потому что если просеивать его, то понадобятся годы. Температура в пещере из-за этого стала на время выше, чем на улице.

К концу работы все вымотались настолько, что едва ноги передвигали. Хорошо, что их никто не ждал и обед приготовили снаружи.

Вот после приема пищи и приступили к заселению.

Семку сразу отнесли в спальные хоромы, впервые за сутки переложили с носилок на циновки.

– Может, его покормить? – предложил Серегин.

– Как вы себе это представляете? – поинтересовалась Настя.

– С ложечки. Жиденьким.

– Попробуйте ему рот открыть.

Серегин рот Семке открывать не стал, просто прикоснулся к щеке.

– Да! Совсем твердый стал. Наверное, все суставы такие же деревянные. Ваш Антон Олегович, Демин и фрау такими же были?

Историю про парализованных взрослых он знал, равно как и всю историю пребывания их группы в негостеприимном мире.

– Мягче, – вздохнула Настя. – Мы их, кстати, по чуть-чуть кормили. Из соски.

– А разбудила их ментальная атака?

– Возможно, просто так совпало. Но я и Аленка тоже считаем, что именно по этой причине они пробудились. Мне тогда с самого начала казалось… точнее, предчувствие было, что их не ядом отравили. Паука того никто не видел, но мог же он, как и позавчерашний монстр, как-то на мозг повлиять.

– Так, может, и Семена попробовать таким же способом разбудить? – вдруг предложил Серегин.

– В смысле подставить его под очень сильный ментальный удар? – спросила Настя.

– Да-а-а, неверное предложение, – разочарованно протянул Доцент. – Как-то не сообразил, что вместе с ним еще кто-то должен быть, кому это на пользу не пойдет.

– Да и как это организовать?

– Ну это-то придумать можно. Ох! Кто здесь?

Возле Семкиного больничного ложа шевельнулась смутная тень. Тень стала светлеть, и вскоре все увидели огромного белого зверя, похожего одновременно на медведя и на собаку.

– Чих вернулся! – закричала со своего места Алена. – Ох и вырос же ты!

Чих ткнулся несколько раз носом в Семена, вздохнул печально и пошел здороваться с остальными. Мужчины по большей части протягивали ему руку, он в ответ протягивал лапу. Девчонки гладили зверя по голове, взъерошивали его мех. Эльза даже сделала вид, что целует его в нос. Чих фыркнул, наверное, ему смешно стало. Или целоваться не любил? Когда дошла очередь до Алены, та потребовала от Чиха стоять на месте и первым делом провела медицинский осмотр – не получил ли тот за время отсутствия раны.

– Ох и вымахал же ты, – сделала она, наверное, единственный вывод из обследования необычного пациента. – Опять стал расти как на дрожжах. Уже килограммов сто двадцать, наверное.

И вдруг подхватила зверя, который в самом деле был тяжелее ее раза в два с половиной, на руки и закружилась с ним.

«Вот и у Аленки способность к левитации прорезалась», – подумала Настя, глядя на странное зрелище – девчонка кружится с огромным зверем на руках, которого она не то что поднять обычным образом, даже обхватить уже не могла. А вслух сказала: – Растут детки.

Ночное дежурство выдалось неспокойным, а теплая вода действовала расслабляюще, и Серена, принимая ванну, откровенно подремывала. В голове царила пустота, в которой бродила одна-единственная мысль: как же сейчас хорошо! И не хотелось думать ни о том, что было ночью, ни о том, что нужно будет сделать чуть позже. Главное, что сейчас хорошо.

– Серена!

– Что?

– Прости, не заметила, что ты спишь, – извинилась Юстина.

– А! Все равно долго кайфовать не удалось бы. Что ты хотела?

– Водичку подогрей. Плиз.

– Так теплая же.

– Мне погорячее хочется.

Серене очень захотелось сказать, если хочется, так подогрей сама, но объясняться с Юстиной в таких ситуациях было много сложнее, чем исполнить просьбу. Она запалила свой меч.

– Внимание! Разряд!

И не дожидаясь ответа, сунула световой сноп в воду. Вода вокруг него закипела, во все стороны пошла теплая волна.

– А-а-а! – завопила Юстина. – Током ударило.

– А щит поставить? – удивилась Эльза.

– Не успела.

– Кто из нас ночью дежурил? – подколола Серена.

– Обе, – засмеялась испанка. – Она с Джоном ходила любоваться сталактитами.

– Знаем, как они любуются. Целовались до утра! – заявила Алена.

Юстина, вопреки ожиданиям, не стала бурно возражать и даже не смутилась.

– Джон сделал очень красивую подсветку и рассказывал про сады камней, – сказала она.

– То есть не целовались? – удивилась Серена.

– Это наша личная жизнь! – все же чуть смутилась Юстинка. – Тем более что у нас сегодня день отдыха.

– Ладно вам Юстысю смущать. Вон Серена с Алексом тоже часто ходят красотой любоваться, – не удержалась от возможности посплетничать в открытую Настя.