Берём себя в руки, Таня! Скоро мы встретимся! И устроим ей ещё один праздник, но уже с мамой!

Вскоре мы проходим в гостиную, где нас ждали родители Ани. При виде знакомых, таких родных лиц, у меня кое-как получается сдержать очередные слёзы.

— Исәнмесез, Рузиля апа! — обнимаю маму Ани, а затем и её папу. — Здравствуйте, дядя Витя!

— Как похорошела! — восхищённо меня осматривает Рузиля апа.

— Спасибо! Вы тоже только хорошеете!

И правда, такое чувство, что эта женщина с годами становится только моложе и красивей. Хотя они с моей мамой и раньше провоцировали слабоумие у мужского пола только одним своим видом. Мама даже в последние дни своей жизни оставалась красавицей.

— Ох, Танечка, спасибо за комплимент! — смеётся она и вновь усаживается на диван.

Я опускаюсь напротив, а Аня убегает к малышам. Выпрямляюсь, ведь понимаю, что сейчас я узнаю каковы мои шансы на успех.

— Нам Аня всё рассказала. Очень нехорошо получилось. Но давай сразу к делу — сразу же из Рузили апы эта женщина перевоплощается в Самохину Рузилю Асхатовну, первоклассного адвоката. — Первое: у тебя есть хоть какие-то доказательства его измены?

— Абсолютно ничего. Я не собиралась никак использовать это, поэтому и нет компромата, — вздыхаю сокрушённо.

— Может, свидетели? — задаёт следующий вопрос уже Виктор Петрович.

Немного подумав, я киваю.

— Есть. Наша домработница — Абель, она неоднократно видела измены. Мы с ней хорошо общались, поэтому она мне обо всём докладывала. Но, не думаю, что она поедет в Россию свидетельствовать против своего работодателя.

— М-да, — вздыхает Рузиля апа. — Негусто.

Виктор Петрович, прочистив горло, начинает разъяснять:

— Смотри, суд в любом случае будет рассматривать мать в первую очередь, как главного опекуна. А также учитывается желание ребёнка. До суда тебе необходимо обзавестись постоянным местом работы и собственным жильём.

— Да, это я знаю. На работу я уже устроилась. Теперь нужно решить вопрос с жильём. Наша старая однушка, я так понимаю, не подходит?

— Скорее нет. Условия проживания должны быть хорошими. Если сравнивать вас с бывшим мужем, тут он выигрывает.

Я понимающе киваю. В этот момент в гостиную заходит Аня.

— Слушай, Тань! Насчёт жилья. У Карима пустует квартира в центре. Давай мы продадим тебе её в рассрочку?! — с широкой улыбкой предлагает подруга, после чего мои глаза становятся размером с ту самую квартиру.

— Да я с вами в жизни за неё не расплачусь! Ты чего?!

— Не говори глупостей! Мы снизим цену. Будешь отдавать, как сможешь.

— Нет, я не могу, — произношу твёрдо, смотря подруге в глаза. — Возьму двухкомнатную квартиру в ипотеку. Квартира Карима слишком для меня.

— Таня! Подумай головой! Так шансы увеличатся! Подумай о дочке и не отказывайся!

Я вздыхаю и решаю успокоить Аню.

— Я подумаю.

Конечно, нет! Она с ума сошла?! Та квартира в центре стоит как двадцать наших однушек. Я никогда с ними не расплачусь. Да и они без того слишком много для меня делают. Ещё и квартира будет перебором!

Аня тут же хмурится, потому что знает, что мой ответ не изменится.

— Подумай, подумай, — кивает она и снова уходит к детям, ведь там снова кто-то кого-то таскал за волосы.

Мы ещё обсуждаем с её родителями некоторые детали, выпиваем по чашечке чая, а затем я уезжаю домой. Теперь я точно знаю, что за моей спиной два крутых адвоката. А дальше остаётся создать из меня идеального по меркам суда опекуна.

По пути заезжаю в торговый центр и покупаю немного продуктов, постельное бельё и моющие средства. Нужно сделать уборку в квартире, а ещё разобрать хотя бы часть чемоданов. Да, вечерок у меня обещает быть тяжёлым. Ещё и учитывая, что этим я не занималась уже о-о-о-очень давно!

Ха-ха! Вечерок! Ложусь спать я только в три ночи. Просто валюсь на не расправленный диван и засыпаю…

И конечно же не завожу будильник и ничего не готовлю к своему первому, рабочему дню…

— Твою ж мать! — резко подскакиваю с дивана с воплем.

Начинаю метаться по квартире заведённой юлой. На часах девять утра, а я все ещё в домашней одежде, с запутанным колтуном на голове и помятым лицом! На телефоне десять пропущенных от "начальника"!

Не перезваниваю, чтобы не тратить время. И ещё выслушивать его возмущения? Нет уж, увольте. И без того знаю! Дура! Первый рабочий день, день открытия, а я?!

Быстро обливаю себя из душа, стоя в старой ванне. Затем немного сушу волосы, делаю макияж.

И чемоданы не разобрала с этой уборкой! Чёрт!

Натягиваю на себя первое попавшееся, обтягивающее платье лилового цвета. Каблуки, сумка, а на то, чтобы что-то сделать с волосами времени уже совсем нет! Хотя его нет уже давно…

* * *

Вылетаю из лифта на нужном этаже, а наручные часы показывают двенадцать дня! Пиздец! Но это ещё быстро, учитывая сколько мне было ехать…

Вижу, как кипит работа. Повсюду работники и даже уже клиенты разгуливают так, будто клуб работает приличный период времени, а они постояльцы. Всё против меня!

Замечаю огненный взгляд впереди, из-за чего я успеваю пожалеть, что черепаха я только фигурально. Так хочется спрятаться!

— Тебя где носило!? — тихо рычит мне в лицо Гриша и заталкивает в мой кабинет.

— Гриш, прости! Я вчера переехала в квартиру, делала уборку… — резко обрываюсь, когда Гриша прижимает меня к стене, снова схватив за шею.

— Первый день! Первый! А ты уже подводишь меня! Представь, каким идиотом я был перед своими подчинёнными, когда на собрании пытался дозвониться до нашей управляющей! — оглушает он кабинет своим яростным тоном. Его глаза метают молнии, там бушует ураган «Охренеть, какой злой Котов».

— Отпусти! Мне больно!.. — еле выдавливаю, пытаюсь вырваться, но, как всегда…

Он в этот момент вновь рычит и разворачивает меня лицом к стене.

— Сейчас тебе будет ещё больней!

В кулаке одной руки сжимает мои волосы, прижимая щекой к холодной каменной стене, а второй резкими движениями задирает моё платье.

— Что ты делаешь?! — шепчу я в шокировано. Даже голос от шока моментально пропал.

— Молчи!

Когда платье задрано до талии, а я в стрингах почти с голой задницей, он…

Бьёт ладонью по ягодице, отчего в кабинете отражается эхо шлепка.

— Ай! — расширяю я глаза от резкого прилива крови к лицу и жгучей боли. Начинаю вырываться ещё яростней. — Отпусти меня! Ты совсем рехнулся?!

Ещё удар!

Прижимается ко мне Котов и рвано, хрипло дышит мне в ухо.

— Заткнись я сказал!

Ещё шлепок! И ещё! И снова! Моя задница уже пылает от