в обморок, проходя мимо зала: в кресле сидел мужчина, запрокинув голову назад. Я взвизгнула от неожиданности и хлопнула ладонью по включателю. Свет зажегся, и я смогла разглядеть Макса, который очевидно уснул и теперь тоже не сразу понял, где находится.

— Какого Лешего ты тут разлегся?! — я запустила в него подушкой.

— Это что твое любимое кресло? — расхохотался он, и продолжил, — Ты какая-то взвинченная, что-то случилось? Тачку поцарапала?

— Ничего твоему танку не сделается! — я кинула ему ключи, — Выметайся!

— Я рассчитывал на обед, потом на ужин, но ты так и не появилась! Что ж, соглашусь и на завтрак, — хохотнул, Макс, приближаясь, чем привел меня в бешенство.

— Я сказала: «Пошел вон!» — крикнула я, толкнув его в грудь.

Макс схватил меня за запястья и резко притянул к себе, не ожидая ничего подобного, я потеряла равновесие и оказалась прямо в его объятиях. До сих пор я видела его весельчаком и балагуром, сейчас же оказалась в крепких мужских руках, замешкалась на секунду, и вот он уже впился своими губами в мои. Конечно, по закону подлости произошло то, что не должно было произойти ни при каких обстоятельствах: на пороге стоял Клим. За всей этой суетой я даже не слышала, как он открыл дверь, и теперь хлопал в ладоши:

— Шлюха и дармоед! Браво!

— Клим… — начала я, но он меня прервал.

— Заткнись! Отдам тебя Бесу, а ты поедешь осваивать Сибирь, пока ее дружок не свернул тебе шею! — он круто развернулся и покинул квартиру, хлопнув дверью.

— Кажется, ты лишилась своего иммунитета, — развел Макс руками.

— А ты наследства, — не осталась я в долгу.

Прошла на кухню, и достала турку. Макс последовал за мной.

— Ирландский кофе? — спросила я.

— Лучше уж шотландский виски.

— Тогда армянский коньяк.

Я поставила турку назад и достала рюмки.

— Если тебя это утешит, не было никакого иммунитета, — развел он руками, после второй стопки.

— Ты ошибаешься, не будь я женой Клима, мы бы так мило не беседовали сегодня с Бесом. Он распластал бы меня прямо там и проделывал бы такие штуки, какие даже не приходили в твое юное сознание. Скорее всего, к этому времени, я призналась бы в убийстве Кеннеди, а не только в вечной любви.

— Отец для этого тебя и привез. Кто же знал, что Бес проявит такое уважение к супруге врага. Все должно было закончиться в аэропорту.

— Ты не слишком много знаешь для Лондонского Денди?

— Я наблюдательный. Кто-то же осведомил Бессонова о твоем прибытии. Охрана была набрана из новичков. Убили, похитили — неважно. Важно, что нанесли оскорбление, которое невозможно стерпеть, никто бы не обвинил отца в разжигании войны.

— В любом случае, моя значимость для Глеба переоценена. Он не стал так подставляться. Но если вдруг я потеряю покровительство Клима, ему нечего будет опасаться. Так что, можно считать твою выходку поцелуем смерти.

— Как поэтично, — Макс закатил глаза, — Давай подумаем, как тебя спасти.

— Давай, ты подумаешь об этом дома, в своей кроватке, сынок, — я щелкнула пальцем ему по носу, будто передо мной действительно сидел ребенок.

— Боюсь, это будет не моя кроватка, — Макс загадочно улыбнулся, — Я тут завел знакомства, поэтому нет нужды тосковать в одиночестве, так что дома я не появлюсь, тачка моя простоит всю ночь тут, так как я уже не в состоянии сесть за руль, определенные люди сделают выводы.

— «Определенные люди» уже сделали выводы, так что вызывай трезвого водителя и выметайся.

— Помяни мое слово: утром пожалуют гости.

— Двор чист, иди уже.

— Серый жигуленок, у пятого подъезда, и это не наши люди.

— Тем лучше, они доложат, что ты ушел.

— Я приложу максимум усилий, чтоб остаться незамеченным, — подмигнул Макс уже в коридоре.

Как я не пялилась в окно, но так и не увидела, как он покидает подъезд. Так и заснула, уткнувшись носом в оконную раму с бутылкой в обнимку.

[1] Дездемона — героиня пьесы У. Шекспира «Отелло», убитая ревнивым мужем.

Глава 7. Безбилетный пассажир

Проснулась в пять утра, начинало светать. Шея затекла и в дверь нетерпеливо колотили. Я даже не спрашивала «Кто?», просто открыла и все, ни сколько не удивившись, увидев Глеба.

Бессонов фурией промчался по комнатам, пока я варила кофе. Когда он, наконец, залетел на кухню, я поставила перед ним чашку:

— Доброе утро, Любимый.

Глеб, ухмыльнувшись, сделал глоток, а я продолжила не без издевки:

— Ты видно что-то потерял?

— Одну милую сердцу вещицу. Фарфоровый ангелочек держит в руке сердце. Правда, оно давно откололось. Вернуть хотя бы ангелочка.

— А сердце надо полагать твое.

— Ты очень сообразительна. Как думаешь, Клим придет в восторг от того, что его сынок следует за тобой по пятам?

— Думаю, тебя это не касается.

— Инцест — дело семейное? — хохотнул Бессонов.

— Тебе хорошо известно, что Клим здесь уже был, — вздохнула я обреченно, — Зачем ты приставил ко мне своих парней?

— Для твоей же безопасности.

Я закатила глаза:

— Не смотря на мою жажду мести, я все-таки скажу: «Остановись, Глеб! Посмотри вокруг! Перед тобой разыгрывают спектакль!»

Бессонов вопросительно вздернул бровь, а я продолжила:

— Я могу прямо сейчас затащить тебя в постель.

— Пожалуй, не самый плохой исход — улыбнулся он.

— Ты даже не успеешь насладиться моментом. Совершенно «случайно» на пороге появится Клим и все, — развела я руками, — пиф-паф! На вполне законных основаниях.

— Изменницу тоже следует убить. Ты же не идиотка.

— Да, я помню урок, который ты мне преподнёс. Пошел вон! — я невольно повысила голос.

Бес поднялся, и, чмокнув меня в макушку, направился к выходу, а я позвонила Ритке и поинтересовалась не желает ли она вернуть мне машину, а еще попросила организовать встречу с Подсолнухом. Затем набрала Машку и договорилась о встрече с ней. Через час я вышла у «нашего» кафе, подруга ждала меня за столиком.

— Привет, — улыбнулась она, вставая навстречу.

— Надеюсь, сегодня без подстав, — поцеловала я ее в щеку.

— Он словно с ума сошел, я не могла ему отказать. Полина, ты не представляешь, как мне его жалко.

— На минуточку, это он меня пытался убить, а не наоборот.

Немного поболтав, я перешла к сути:

— Я хочу знать, что за мышиная возня.

— Не понимаю… — начала Машка, но тут же осеклась под моим пристальным взглядом.

— Мария, все чего я хочу, быть готовой к тому, что мой корабль идет ко дну, и успеть его покинуть.

— Я ничего толком не знаю. Все, что я поняла: в городе киллер-гастролер.

Я выпучила глаза от