— Смеетесь? — обиженно спросил он.

— Извини, старина. Завтра подберем что-нибудь получше. Но сейчас у нас очень мало времени. Давай, шевелись!

Кит повозился с рубашкой, так и не сумел совладать со шнурками на рукавах, и махнул на них рукой.

— Теперь вот это, — прадед выдал ему мешковатые шерстяные штаны.

Кит снял джинсы, сунул ноги в брюки, подтянул их и завязал на поясе; они оказались на размер велики, зато тяжелые и теплые. За штанами последовали темные шерстяные чулки со шнуровкой на коленях.

— Неплохо, — заметил Козимо, критически оглядев правнука. — Хорошо бы, конечно, ботинки поменять… Ну, ничего не поделаешь. А теперь надень это. — Он протянул Киту камзол из тонкого сукна с узким рядом крошечных серебряных пуговиц.

— Ладно, ладно, — проворчал Кит, облачаясь. — Вы бы мне лучше рассказали об этих высоких с котом. Кто они?

— Берлимены, — сухо ответил прадед. — Они часть…

— Здоровенные мужики? — переспросил Кит. — Вы это хотели сказать?

— Б-е-р-л-и, — по слогам проговорил Козимо. — Ну, как тебе сказать? Воры, мошенники, негодяи и разбойники. Служат некоему А. П. Берли, во всем ему подчиняются. — Козимо говорил, надевая темно-красный атласный жилет и застегивая пуговицы.

— А-а, организованная преступность, да? — высказал предположение Кит.

— Можно и так сказать, — кивнул Козимо. — Для них есть один закон — сам Берли, с ними лучше не связываться. Они не боятся ни Бога, ни дьявола, ни человека, они настолько же беспринципны, как их главарь. Беспредел — их главная характеристика, а убийство — вторая натура. — Он накинул короткое пальто, такое же, как дал Киту. — В общем, изверги, которые никому не желают добра — даже лучшие из них без колебаний продадут собственную мать дьяволу за два пенса. Но очень хитрые, очень коварные и совершенно безжалостные. Особенно, если считают, что у тебя есть то, что им нужно.

— Они хотели какую-то карту…

— Хватит разговоров.

Кит подумал.

— А что это за кот был у них? Здоровенный такой…

— Panthera leo spelaea, — объяснил Козимо, ловко затягивая шнурок на подвязке под коленями. — Пещерный лев — жили такие твари в плейстоцене — шестьсот тысяч лет назад или около того.

— Да ну, пещерный лев… он же огромный… — недоверчиво проговорил Кит.

— А этот поменьше, — подтвердил прадед. Он метнулся в другую комнату и вернулся с широким кружевным воротником, который тут же повязал себе на шею.

Мысль о том, что могли сделать с ними когти пещерного льва, вызвала у Кита тревогу. Он сменил тему.

— Вы прямо принц какой-то.

— Разве что среди торговцев, — проворчал Козимо, вручая Киту широкополую фетровую шляпу. — Здешние люди считают меня кем-то вроде магната — ну, там, корабли и все такое. Но я не часто бываю здесь. Пусть считают. Вот с тобой проблема. Надо же как-то объяснить, откуда ты взялся. Знаешь, я попрошу тебя сегодня вечером помалкивать, будешь говорить только тогда, когда тебе зададут прямой вопрос. Да и то старайся отвечать коротко. Меньше потом врать придется. — Козимо надвинул на глаза широкополую шляпу и разгладил спереди свой красный атласный камзол. — Готов?

Кит надел шляпу и, как ему показалось, лихо сдвинул на одну сторону.

— Готов.

Выйдя из дома, они быстро пошли по почти пустынным улицам. Кит пытался сообразить, какое место в том Лондоне, который он знал, соответствует их положению. Но Козимо уже потянул его за рукав.

— Идем.

Кит поднял голову и увидел, что они остановились перед большим зданием из серого камня с широкой лестницей, ведущей к окованным медью дверям; вход освещали два факела. Войдя, они оказались в большом вестибюле, очередная широкая дубовая лестница вела на балкон с балюстрадой. Из вестибюля вели три двери. Козимо выбрал ту, что посередине, и, приложив палец к губам, тихо проскользнул внутрь.

Кит последовал за ним и оказался в задней части красивого старомодного лекционного зала. Ряды кресел заполняли официально одетые мужчины с бакенбардами, у многих на шеях белели простые белые ленты. Зал освещался множеством свечей в больших медных люстрах. На взгляд Кита, здесь собралось не меньше двухсот посетителей. Все внимательно слушали высокого худощавого мужчину в черной шелковой тюбетейке, стоявшего за кафедрой. Из-под аккуратной рыжей бороды извергался настоящий фонтан замысловатых кружев. Большие серебряные пряжки на его черных сапогах с высокими голенищами мерцали в свете свечей, установленных по обе стороны от авансцены. Говорил он зычным драматическим голосом.

— На каком языке он говорит? — прошептал Кит, послушав несколько мгновений и не сумев понять, о чем идет речь. — На немецком?

— Это английский, — прошипел Козимо. — Просто слушай, и все. — Он снова поднес палец к губам и скользнул на ближайшее пустое кресло, потянув Кита за собой. В комнате было тепло и немного туманно от свечного дыма и множества тел.

Кит вслушался. Постепенно он стал различать отдельные слова, а потом и целые фразы. Он сосредоточился и стал разбирать предложения. Насколько он смог уяснить, докладчик излагал какую-то теорию, что-то о происхождении энергии, но уж очень замысловато.

— Вы же понимаете, милорды, что мы видим множество нерешенных вопросов в областях, связанных с естественной механикой и животным магнетизмом. Тонкие энергии нашего земного дома уже сейчас начинают выдавать тайны, которые долго хранились и ревностно охранялись. Наше поколение стоит на пороге славного рассвета, когда мы полностью овладеем этими энергиями, тайные ритуалы уступят место экспериментам, мы научимся воспроизводить большинство эффектов, и в конечном счете это приведет нас к знанию. — Докладчик сделал паузу, пережидая вежливые аплодисменты.

— В заключение я прошу вас снисходительно отнестись к тому, что мне придется кратко повторить основную мысль моего доклада. Она состоит в том, что мы намерены сегодня вечером начать некий эксперимент. Для этого нам необходимо набрать группу численностью не менее пяти и не более восьми членов королевской семьи с хорошей репутацией. Все они будут обеспечены достойными условиями проживания, транспортными средствами и, естественно, получат возможность задавать любые вопросы. А затем я с нетерпением буду ждать возможности снова выступить в этом высоком собрании и доложить результаты вышеупомянутого эксперимента.

Аудитория насторожилась.

Лектор прошелся по сцене и продолжил.

— Друзья мои, уважаемые коллеги, благородные покровители и