смерти с одной единственной сущностью. Хотя (?), похоже, не все Одарённые пребывали в неведении. У меня перед глазами был Пашка и Тадаси, которые получили часть сущности погибшего Инквизитора. А Иван Воронцов так вообще, похоже, раскрыл этот секрет. Сколько других Одарённых в Империи об этом знают? Подозреваю, что немного.

— Проф, делай что хочешь, но я должен понять, как они это делают.

Энгельс вскинул на меня удивлённый взгляд.

— Ты думаешь, у человека получится?

— Я не думаю, а знаю.

Я вкратце пересказал ему происшедшее со Смирновым и Накамуро во время инициации меча, а также все свои предположения и догадки по поводу Воронцова.

Энгельс снова завис. Это его состояние выглядело забавно. Как будто спал. Но я так понимаю, что делалось это не специально. Просто вся энергия организма уходила на мыслительный процесс. А учитывая, как работал его мозг, предполагаю, что там производятся расчёты, которым позавидует любой суперкомпьютер.

— Ты знаешь, твоё предположение имеет право на жизнь. Сейчас, когда ты сказал об этом конкретно. У меня-то есть тоже пара историй. Не доказанных, но тем не менее. Обычно что-то похожее творила Инквизиция. Ты же знаешь, как Инквизиция защищает свои секреты.

— Знаю, — улыбнулся я. — Империя рассыпалась в последнее время. Я думаю, что для Инквизиции это был шанс получить преимущество над Линиями в случае открытого конфликта.

— Да, — теперь улыбнулся Энгельс. — Вот только если бы они открыли этот секрет раньше, то к появлению Хаоса человечество было бы готово гораздо лучше.

Я развёл руками.

— Не знаю, что в голове у Императора, у Инквизиции. И да, они в первую очередь всегда защищали свои интересы. Это нормально для государства, в целом. Но интуиция мне подсказывает что именно как «поздно» ещё не наступило. Надеюсь, я не ошибаюсь!

— Будем надеяться, пока твоя «интуиция» — лучший инструмент, что я встречал. И она рушит все представления о современной науке, даже учитывая наши знания об интуиции Одарённых. Но, ты даже тут умудрился выделиться, — сказал Энгельс. — Задачу понял, работаем.

Потекли дни, когда мы полностью сосредоточились на указаниях Энгельса. Он посылал нас в порталы в разных измерениях, в которых находились сущности в разных степенях материального состояния. Мы пытались с ними разговаривать, мы пытались им угрожать, мы пытались их уговорить. Да мы, в конце концов, их убивали! Вот только сущность растворялась после смерти без остатка, либо же уходила на другие планы Подпространства. Мы никак не могли понять саму идею впитывания, или, как сказал Проф, «пожирания» Сущности.

* * *

Честно говоря, я уже практически отчаялся, и вся наша затея держалась исключительно на фанатизме Энгельса, который чувствовал, что «истина где-то рядом».

В один из дней, когда я вернулся из очередного планового портала, Энгельс уже ждал меня у входа, радостно подпрыгивая.

— Меч, меч! Вытаскивай меч!!! — замахал он рукой.

— Что случилось? — я вытащил меч, портал погас. — Что-то произошло?

— Нет, ничего не произошло. Но я понял! Твой меч!

— Что «мой меч»? — спросил я.

— Я так понимаю, что когда ты убиваешь сущность, человека или Демона, одержимого или Сущность, меч вытягивает часть энергии, работая аккумулятором. А после этого по твоему желанию наполняет тебя энергией.

— Верно думаете.

— Эврика!! — хлопнул себя по лбу рукой Энгельс, в результате чего он уронил планшет, который был у него под единственной рукой. Ну, планшет был противоударный. Энгельс матюгнулся и подобрал его с пола. — Если простыми словами, то твой меч сейчас работает примерно как невзведённая ядерная боеголовка. То есть если скинуть бомбу с не активированным зарядом... она упадёт... ну, сделает воронку от кинетической энергии, но не взорвётся. А вот если её активировать... Вот так и твой меч!

— Как-то вы слишком сложно всё объясняете, проф.

— В общем, ты должен наладить связь с мечом.

— Ну, у меня она как бы есть.

— Это неправильная связь! — запротестовал Энгельс. — Сейчас, убивая Сущность, меч пытается засосать её внутрь тебя, но он натыкается то ли на блок, то ли на непонимание. В итоге, он дробит эту Сущность. Большая часть её уходит обратно. Не знаю, восстанавливается она где-то или уже умирает безвозвратно. А меч успевает отщипнуть только краешек Сущности, переведя её в энергию, насколько позволяет его собственная ёмкость, так как путь в твоё энергетическое тело ему закрыт.

— Очень интересно, — покачал головой я. — Реально интересно, Проф, но я не представляю, как это сделать.

— Ну, и я этого не представляю, — пожал плечами Энгельс. — У меня никогда не было меча. Но единственное, что я понимаю — что всё в твоих руках.

* * *

Потянулись бессмысленные дни в охоте за Сущностями. Я погружался в Лимб, опускался ниже на Подпространство и метался между их слоями, в попытках достучаться до своего меча.

Но всё было бесполезно.

Сущности погибали или убегали. Меч напитывал свой «кусочек» энергии, но не пропускал её дальше. Через пару десятков дней во мне поддерживал энтузиазм только Энгельс, который говорил, что он уверен в этом на сто процентов, и мне всего лишь надо было пытаться.

И вот этот момент наступил.

На сто тридцать второй день нашего пребывания в этом в лабиринте, портал по моей интуиции снова нашёл пульт Серых, но на этот раз он был странным. В отличие от остальных перевалочных пунктов, этот был небольшим комплексом, всего со ста двенадцатью порталами. И даже внешний вид его отличался. Он был массивнее и как будто занимал больший объём.

— Кажется, я нашёл! — руки у Энгельса тряслись, когда он диктовал мне последовательность действий

— Что нашли?

— Это что-то вроде библиотеки или базы данных. Только, мне кажется, взаимодействие тут должно быть напрямую, без всяких визуальных эффектов. Готов? — он кивнул на сканер большой руки Серого.

— Что я должен сделать?

— Не знаю, общение будет ментальным. Просто задавай вопросы.

Я положил руку.

Мир закрутился вокруг меня, и я снова оказался вне времени и пространства, вися в какой-то пустоте. Это было несколько странно. У всех виденных мной до этого измерений был пол. Ну, или своеобразная земля под ногами. Здесь же я висел просто в воздухе.

— Как пожрать Сущности? — первое, что пришло мне в голову, я и