– Господи, но ведь это же безумие! А если он вообще никогдане объявится, я что тут, по-вашему, до пенсии жить должна? В общем, так,ребята, у вас свои дела, а у меня свои. Дипломат с деньгами я в глаза невидела. Пашка накрутил – с ним и разбирайтесь. Сейчас я заберу ребенка и поедудомой. Вашей тюрьмой я и так по горло сыта! Мы будем жить дома, а вы ищитеПашку сколько влезет!

– Ты будешь жить здесь до тех пор, пока Павел необъявится, – невозмутимо повторил Лютый.

– Но ведь это бесчеловечно! Вы держите меня в заложницах.Это равносильно похищению. Я буду жаловаться! Я напишу на вас заявление вмилицию!

– Катя, успокойся и постарайся не делать глупостей, –усмехнулся Лютый. – Их и так слишком много наделал твой муж. Езжай соСтасом и внимательно осмотри свою квартиру. Это не займет слишком многовремени. Как приедешь, сразу уложишь ребенка спать.

Спорить было бесполезно.

Смахнув слезы, я встала и направилась к выходу. Стас кактень двинулся за мной. В машине он включил музыку на полную мощность, но япочти не слышала ее, оглушенная известием о пропаже Пашки. Пятьсот тысячдолларов… Огромные деньги… Возможно, Пашку убили из-за них…

Убили и закатали в бетон – я слышала, что от ненужных труповизбавляются именно так… Сбежать с деньгами Пашка не мог. Пусть он гуляка ибабник, но по большому счету на предательство не способен. Санька для него – все.Он никогда не бросит сына. Лютый специально оговаривает Пашку, потому что нехочет признать факт его смерти. С самого начала я была против его поездки, хотявозражать было глупо. Это Пашкина работа, с нее он кормит семью. Перед отъездомПашка говорил, что за неделю заработает двадцать тысяч долларов. Двадцать?Лютый сказал, что двадцать пять… Ну да, так и получается – пять процентов…Значит, Пашка хотел утаить от меня часть денег?..

Подумав об этом, я громко всхлипнула, достала из карманаскомканный носовой платок и вытерла слезы. Все мужики – гады, и Пашка в томчисле! Санечка… Санька… Бедный мальчик… Остался с какой-то тетей Наташей… Будетона с ним сидеть, верти–хвостка такая, а ему уже спать пора. Санька не ждетПашку, как я. Ему нравится жить у озера… Он еще мал и глуп…

– Катька, кончай реветь, слушать тебя тошно, – несильностукнул меня в бок Стас.

– Стас, вы правда проверили все больницы и морги? –прерывисто вздохнув, спросила я.

– Все, – кивнул Стас.

– Значит, тот, кто его убил, спрятал его в такое место, чтомы его никогда не найдем! – Я опять схватилась за платок.

– Катя, ты уже достала! Развела тут сырость… Да ни хрена онне умер! Просто он, падла, захотел кинуть нас на деньги, неужели ты сразу непоняла? Только ничего у него не выйдет! Мы его из-под земли достанем. Такиештучки даром не проходят!

– Зря ты на Пашку наговариваешь, – жалобно произнеслая. – Вы ведь друзья. Вы ведь сто лет друг друга знаете. Он не способен наподлость. Он любит меня и Саньку. Он дорожит принадлежностью к клану Лютого.Нет, я уверена: с ним что-то случилось…

Вскоре мы подъехали к нашему дому. Окна на шестом этаже былитемные.

– Еще как назло Дог куда-то пропал. Прямо как сквозь землюпровалился, – пожаловался Стас. – Главное, он никуда не выезжал. Еготачка на стоянке стоит, а самого нет…

– А где же он? – испуганно спросила я.

– Понятия не имею. Должен объявиться. Не мог же ониспариться!

– А если он не объявится?

– Куда он денется!.. – усмехнулся Стас и открыл дверь.

– Прямо чертовщина какая-то… Все вокруг пропадают… –пробубнила я и вышла из машины.

Пашкин джип действительно стоял на приколе у нашегоподъезда. Не спрашивая разрешения у Стаса, я подошла к нему. Чистый… ПочемуПашка оставил джип здесь? Может, он поехал в аэропорт на такси? Вообще-то он нелюбит такси, предпочитая ездить только на своей машине. Заглянув в салон, я незаметила каких-либо изменений. Те же чехлы, те же мягкие игрушки на липучках,которые я подвесила, чтобы развлекать Саньку…

– Ну что скажешь, хозяйка? – услышала я за спиной голосСтаса.

– Да ничего, – пожала я плечами. – Похоже, на немникто не ездил. Видишь, чистый какой…

Дверь в квартиру я открыла не сразу – сильно дрожали руки. Вкоридоре было темно. Нащупав выключатель, я включила свет. Стас подобрался,достал из кармана пистолет и на цыпочках прошел в комнату. Я не отставала отнего ни на шаг.

Через пять минут мы убедились, что в квартире никого нет.Отерев пот со лба, я спросила:

– Стас, а зачем тебе пистолет?

– Да так, на всякий случай, – фыркнул он, покрутивпальцем у виска.

– А на какой случай? – уточнила я. – Неужели ты досих пор не понял, что скорее всего Пашка мертв? Он не мог нас предать, немог!!!

– Ладно, Катька, кончай базарить! – рявкнулСтас. – Ты лучше давай по квартире рыскай. Посмотри, все ли лежит на своихместах?

Я тяжело вздохнула и подошла к сейфу. В сейфе мы хранилиденьги, документы и драгоценности. Вытащив пухлую пачку долларов, я пересчиталаих. Ровно тридцать тысяч, как и было.

– Здесь все в порядке, – глухо произнесла я и закрыласейф.

– Ты хорошо все проверила?

– Хорошо.

Вопросы Стаса раздражали все больше.

– А вещи он с собой не взял?

Я открыла шкаф и провела рукой по аккуратно висящимкостюмам. Не было только одного, из немнущейся серой ткани в мелкий рубчик: внем Пашка поехал в аэропорт.

– Ну что? – поинтересовался Стас.

– Ничего! – огрызнулась я и села на ближайшийстул. – В квартире все без изменений. Не приходил сюда Пашка после того,как отвез меня в ваш дурацкий лес. Не приходил, и все! – Помолчав немного,я задумчиво произнесла: – Странно как-то получается. Пашка отвез нас с Санькойза город, попрощался и сказал, что поедет в аэропорт. У него был билет насамолет. Кажется, он даже опаздывал на регистрацию. Возвращаться домой он несобирался. Но тогда почему его машина стоит у подъезда? Получается, что все-такизаехал в город… Домой он не заходил, это ясно как божий день. Если бы он зашел,я бы заметила. Документы, драгоценности и деньги лежат на месте, вещи – вшкафу…

– На хрена ему твои вещи, если у него в дипломате такиебабки? – усмехнулся Стас.

Пропустив его реплику мимо ушей, я продолжила развивать своюмысль:

– Пашка отвез нас с сыном и вернулся домой. Поставил машинуна стоянку и… Да, но куда же он делся потом? Куда? Почему он не поехал ваэропорт сразу? Почему?