была встреча. Уж она-то точно не упустит шанса докопаться до каждой мелочи в деталях.

Через несколько минут Роуэн и впрямь появилась в дверях с бумажным стаканчиком кофе. Джозеф с улыбкой поднялся ей навстречу.

— Тебе не обязательно было покупать кофе. Я могу организовать его здесь меньше чем за десять минут.

Она рассмеялась:

— Знаю. Но я остро чувствовала нехватку кофеина, пока вела машину.

Такая непринужденность вызвала у него смех. Роуэн была одета в джинсы и легкую блузку и выглядела мягкой и счастливой.

— Присаживайся. Ты уже завтракала?

— Нет. Я не завтракаю.

— Завтрак — самый важный прием пищи за день.

Она покачала головой, подходя к креслу перед его столом.

— Не для меня. Как только я съедаю углевод, мне хочется углеводов весь оставшийся день. До трех или около того не ем ничего, кроме белков и жиров. Это сложный баланс, чтобы контролировать вес.

Джозефа вновь восхитили непринужденность и простота общения. Он был счастлив видеть Роуэн. Нет. Счастлив остаться с ней наедине. Так счастлив, что у него почти кружилась голова.

Он тихо вздохнул, возвращая себе царственное поведение, продемонстрированное днем ранее.

— Не сомневаюсь, что ты хочешь узнать подробности моей прогулки с Паулой.

Она кивнула и сделала глоток кофе.

— Все было великолепно. Паула потрясающая.

Их глаза встретились. В ее взгляде пряталось разочарование.

— Она тебе нравится?

— Очень.

Правда, то, что он чувствовал к Пауле, совершенно не соответствовало его чувствам к Роуэн. Ей непозволительно жить под впечатлением, намеренно вводящим в заблуждение.

— Она мне нравится как деловой партнер, — добавил он. — Эта женщина — гений. Мы замечательно пообщались.

Роуэн с облегчением выдохнула.

— И теперь благодаря тебе у Просперити появился очень сильный союзник, — радовался король. — Кто-то, кто готов помочь нам обновиться технологически. Возможно, даже откроем здесь филиал ее корпорации. Это позволит удержать на острове больше наших образованных граждан, не вынуждать их переезжать в Европу в поисках работы.

В ее ярко-зеленых глазах засветилась гордость, губы растянулись в улыбке.

— Вот здорово!

Едва ли он в полной мере ценит все, что для него сделала Роуэн. Если бы не ее вмешательство, то спустя несколько месяцев он бы окончательно превратился в отшельника.

Возможно, она не изменит мир, как, например, Паула. Но по-своему, в своей области Роуэн — профессионал.

Одетая в джинсы и женственную блузку, с волосами, собранными в пучок, она выглядела труженицей, какой и была на самом деле.

— Знаю, я не самый лучший клиент, но ты провела большую работу.

Ее улыбка стала шире.

— Спасибо.

Чудесное тепло растеклось по телу Джозефа. Но он остановил его прежде, чем это вылилось в запретные чувства.

— Еще одно свидание, и ты свободен.

Заявление Роуэн повисло в воздухе. Они оба знали, что после третьего свидания король больше ее не увидит. За всю жизнь он не испытывал чувств, которые будила она. И через несколько недель все это закончится.

Джозеф изо всех сил пытался придумать остроумный ответ, но ничего не получилось.

Роуэн втянула воздух.

— Теперь, когда мы подходим к концу, я кое-что должна тебе сказать.

Мягкость ее голоса свидетельствовала об интимности, доверии. Они состязались и подтрунивали, но доверяли друг другу. Были искренни друг с другом. Король вдруг подумал, а уж не встреча ли с ней вывела его из депрессии.

— Наблюдая, как ты вчера входил в конференц-зал, я кое-что поняла. — Она еще раз коротко вздохнула. — Во-первых, я обходилась с тобой несколько невежливо, учитывая, что ты — король.

Джозеф усмехнулся:

— Ты так считаешь? Я думал, что все пиарщики напористы и бесцеремонны.

— В принципе, это верно. Но не все сотрудничают с королями.

— Только люди, которые хотят вырваться из стаи и основать собственную фирму?

Роуэн встретила его пристальный взгляд.

— Мне действительно нужно проявить себя.

Король снова рассмеялся. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь смеялся так искренне, честно, комфортно.

— Вчера я увидела, насколько ты важен.

Гордость наполнила его, правда, на смену ей пришло быстрое осознание. Ему нравится не столько быть важным, сколько самим собой. Эта простая истина заставила Джозефа застыть на месте.

— Теперь понимаю. Я видела на портретах вдоль стен главного коридора людей, которые правили до тебя. И поняла, что благодаря вашей семье эта страна существует уже более пятисот лет. Ты часть чего-то огромного.

— Это благословение и проклятие.

— В самом деле?

— Да.

Джозеф, раздумывая, поерзал на стуле и решил, что объяснение давно назрело.

— Дело в том, что ты мне нравишься. Ты видишь во мне нормального человека. Мы можем вести подобные беседы, я могу быть самим собой. Но не могу пойти с тобой на свидание, потому что ты намного моложе меня, и пресса просто сойдет с ума.

Она секунду изучала его лицо.

— Я знаю это, как никто другой.

— Но я тебя не забуду. Ты помогла мне преодолеть очень глубокую яму на дороге жизни, и я ценю это.

Роуэн улыбнулась. Тепло подлинной связи согревало Джозефа. Однако требования идеальной жизни уничтожали эту связь, воскрешая гнев, который он испытал в тот день, когда ездил верхом.

Роуэн — настоящая, веселая, честная. То, что он чувствовал к ней, было удивительно.

Неужели ему все это запрещено?

Арт Андино вошел в кабинет Невела, в замешательстве оглядывая его рабочий стол. Обрадованный, что его мрачные мысли прерваны, Джозеф встал.

— Арт! Мы здесь.

Арт с улыбкой вошел в кабинет Джозефа, но, заметив Роуэн, нахмурился.

— Прошу прощения. Я не хотел мешать.

Сбитый с толку тем, как недоброжелательно Арт смотрит на Роуэн, Джозеф сказал:

— Ты не помешаешь. Мы с Роуэн только что обсуждали вчерашнее свидание.

Арт снова уставился на Роуэн. Джозеф нахмурился, когда взгляд Арта неодобрительно скользнул по ее беспорядочной прическе и повседневной одежде.

Если бы пришла миссис Джонс, она бы предложила кофе и обменялась любезностями. Арт же смотрел на Роуэн так, словно она — жвачка на его ботинке. Потому что скромно одета? Или потому, что американка? Джозеф не знал наверняка, но видел презрение.

— Мисс Грей проделала замечательную работу, помогая мне должным образом вернуться в поле зрения общественности.

— Я понимаю.

Администратор замка повернулся к королю, издал долгий неодобрительный вдох и поклонился.

— Мы еще поговорим, ваше величество.

И вышел.

Роуэн застонала:

— Какой же он ворчун!

— Нет. Дело не в этом. Администрация замка — это все, что касается традиций и преемственности. Они работают над тем, чтобы все оставалось неизменным от одного правления к другому. Каждая страна должна идти в ногу со временем, но мир любит традиции.

— Я заметила, что замок величественный и царственный, но в то же