— Нет.

— Нет?!

— Не подходит. Я дам знать, когда подберу тебе имя.

— Кто ты такой, чтобы говорить подобное?

— Мои извинения, — он помолчал, — принцесса. Простите мою бесцеремонность. — Уголок его рта дернулся в усмешке. Логан чрезвычайно наслаждался собой, получая удовольствие оттого, что раздражал ее.

— Я дам тебе знать, когда тебя простят. — Ребекка не могла не ответить на усмешку. — Между тем нам пора идти.

Логан пересек комнату и протянул руку.

— Твой галстук. — Она показала на темную полоску ткани, висящую на его шее. — Хочешь, чтобы я позвала кого-нибудь, способного завязать его?

Глаза Логана сузились. Он застегнул верхнюю пуговицу рубашки и привычными движениями начал завязывать галстук.

— Здесь есть зеркало? — спросил он, закончив.

— Нет.

— Ровно?

— Почти. Тебе нужно эту сторону, — она показала на левый край, — подтянуть немного.

Логан поправил узел, но с другой стороны. Ребекка покачала головой.

— Поможешь? — предложил он. — Это сложно без зеркала.

По его глазам девушка поняла: он ожидает, что она откажется.

Ребекка поколебалась, а затем подошла ближе.

Логан помог ей справиться с ремешками шлема на рафтинге, а она помогает ему завязать галстук. Только тогда на нее так не действовал вид его широкой груди или его запах. Да и таким одеколоном он тогда не пользовался — цитрусовым с пряной ноткой.

Так же как и не целовал ее.

Тогда она не размышляла о его губах, об их аккуратной форме. И сейчас не будет. Ребекка расправила галстук, тыльной стороной ладони слегка задев его подбородок и ощутив легкую небритость. Она убрала руки и отступила назад, игнорируя усмешку Логана.

— Идеально, — произнесла она, глядя только на черный галстук-бабочку.

— Спасибо. Ты не так уж плоха.

— Я всего лишь завязала галстук.

— Я говорю о твоей внешности. Ты выглядишь… красивой.

Девушка открыла было рот, но все слова внезапно вылетели у нее из головы. Она поняла, что Логан говорит искренне. Ребекка потратила массу времени, решая, что надеть. Так как она была членом королевской семьи, ее платья публика внимательно изучала. Однако сегодня ей необходимо быть особенно осторожной, иначе Логан истолкует что-нибудь неправильно. Она не хотела, чтобы он думал, будто она оделась специально для него. Ребекка перемерила огромное количество костюмов и остановилась на простом голубом платье, украшенном крошечными кристаллами. У него был глубокий вырез спереди. Сзади же вырез был вызывающе глубок. Идеально сидящая юбка до пола имела длинный разрез сбоку.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Ох, только бы не покраснеть! Только не это!

Он протянул руку:

— Идем?

Ребекка поколебалась, а затем взяла его под руку, почувствовав, как под тканью смокинга перекатываются мускулы.

— Ты говорил с моим отцом утром? — спросила она, чтобы отвлечь себя от близости с Логаном.

— Да. И он очень дипломатично предупредил меня, что если я как-нибудь тебя обижу, то испытаю на себе всю силу его гнева.

Девушка кивнула:

— Так он разговаривает с каждым, кто хочет встречаться со мной.

— Это очень действенно.

— Ты не?..

— Нет. Это не напугало меня.

Несколько человек, которые нравились Ребекке, отступились в свое время.

Логан проницательно заметил:

— Значит, они не были достойны тебя, если струсили.

— Спасибо. Но не забывай, что в соответствии с нашим планом после разрыва я должна выглядеть убитой горем. Отец может настроить людей против тебя.

— Я помню. Но наш разрыв будет взаимным. Ты убедишь его в этом. И я буду так же убит горем, как и ты, — сказал он. — Хотя, конечно, я буду скрывать это лучше.

Ребекка села на пассажирское сиденье «феррари»:

— Обычно на официальное мероприятие меня отвозит королевский лимузин.

— А я предпочитаю сам управлять машиной. Люблю контроль.

— Позер!

Вместо того чтобы сидеть на приличном расстоянии от Логана, Ребекка сидела рядом с ним, и их разделял только рычаг переключения передач. Это было плохо. Но поскольку он управлял машиной сам, то не мог закинуть руку и обнять ее, как сделал вчера. И, таким образом, не мог лишить ее самообладания. Это радовало.

Автомобиль остановился перед зданием театра. Парковщик открыл дверцу, и Ребекка вышла. Это было непросто — выбраться из низкой машины с королевским достоинством. Но она справилась.

Логан бросил ключи парковщику и приблизился к девушке. Он пристально посмотрел на нее, уделив большое внимание, как ей показалось, ее губам. Чертики запрыгали в его глазах.

— Даже не думай, — прошептала Ребекка.

— О чем?

— Ты собираешься поцеловать меня.

Темные брови приподнялись.

— Вообще-то нет, но если ты этого хочешь…

Он не собирался целовать ее? Ей только показалось?

— Это не то, чего я хочу, — настойчиво проговорила она. — Мы достаточно целовались.

— Разве в королевском протоколе указаны количество и продолжительность поцелуев? Что-то не припомню.

— Ты все помнишь.

Логан взял принцессу за руку и переплел свои пальцы с ее.

— Итак, если я правильно понимаю, — тем временем они начали подниматься по ступенькам театра, — в твоем мире любовники целуются не более чем пять секунд и не более чем один раз в день.

— Нет, но… мы не любовники.

— Мы хотим, чтобы люди думали именно так, верно?

— Нет, — сказала Ребекка резче, чем собиралась. Что-то похожее на страх заставляло ее буквально выпаливать слова.

Логан остановился и повернулся к ней:

— Нет?

— Люди могут… сомневаться. Они могут догадываться или предполагать, но…

Он придвинулся ближе.

— Они имеют право поинтересоваться, когда я привезу тебя домой. — Он понизил голос. — Когда я сниму это замечательное платье с твоего прелестного тела, обнажив бледную кожу, и прикоснусь к тебе руками, губами…

— Хватит!

Они стояли на середине лестницы и вели беседу, которая была совершенно недоступна пониманию Ребекки. За ограждением то и дело мелькали вспышки фотоаппаратов.

— Что так напугало тебя, моя дорогая? — И, словно видя ее желание убежать, Логан сжал руку девушки. — Нас никто не слышит.