франкистов. Вскоре он окажется на вооружении у легиона “Кондор”. Обычная разведка. Или нет. Потому что прямо за ним, выстроившись в цепочку, летят несколько самолетов Heinkel He 51. Но Хана и ее родные знают, что следом за истребителями, с их привычными пулеметными очередями, почти всегда появляются другие самолеты. Их можно почувствовать. Они уже совсем близко.

Рев их оглушает. Звук такого мотора ни с чем не спутаешь – это бомбардировщик. Итальянский Savoia Marchetti S.M.81 – темная мощная громадина. Экипаж – восемь человек. Вооружение – более двух тонн бомб и шесть пулеметов. Самолет все ближе. Как странно. Обычно они не подлетают так близко к фабрике – ближайшему к пещерам зданию.

Этим мерзлым январским утром на Инохедо падают три бомбы. Их свист навсегда врежется в барабанные перепонки жителей деревни.

От первой же бомбы здание Астурийской цинковой фабрики почти обрушивается. Почти, но не до конца. Небольшая ошибка наведения. Вторая бомба задевает устье реки, вода вперемешку с осколками снарядов и землей разлетается вокруг зияющей воронки.

Третья бомба падает почти вплотную к пещере, в которой прячется Хана. Ее, Давида и Клару подбрасывает взрывной волной. Дети ударяются о низкий потолок убежища, все вокруг в дыму и летящей отовсюду земле, ничего не видно. Крики и стоны несутся со всех сторон. Ужасно тяжело дышать. Педро, такой крепкий и сильный, скособочившись, потерянно мечется по пещере и в конце концов выбирается наружу, не замечая, что у него оторвало левую кисть. Основной удар пришелся на пещеру, но они этого еще не поняли.

Бенигно зовет детей. В голосе его отчаяние. Вслепую он ощупывает тела. Вслушивается в стоны, пытаясь различить родные голоса.

– Кармен! Кармен! Давид! Клара!.. Господи, помоги… Кармен! Хана! Тони! – в безумии выкрикивает он, давясь песком. Он вроде бы цел. Но нет. Из правой ноги хлещет кровь.

– Папа! Мы тут! – кричит Давид, которому удается расслышать голос отца сквозь хаос. Он с трудом выталкивает из себя слова. Он лежит на земле, рядом с Кларой и Ханой. Внизу воздух чище и даже можно немножко дышать.

– Господи, благодарю тебя, спасибо, спасибо, Господи Боже… – всхлипывает Бенигно, начав молитву криком и закончив шепотом.

Он обхватывает обеими руками Давида, обессиленный от рыданий. Клара явно в шоке, она не может сказать ни слова, девочка вслепую нащупывает отца, прижимается к нему. Хана почти не видит их, но чувствует их присутствие. Она безутешно рыдает, заходится в истерике и ждет, что ее тоже обнимут. Отцовские успокаивающие объятия не заставляют себя ждать, он судорожно прижимает дочь к себе.

– А мама? Папа, где мама? И Антонио? Антонио! Тони! – Давид предчувствует беду, она будто уже сдавила его легкие.

Вслед за отцом он пытается отыскать мать и брата.

Вид разорванных на куски тел парализует его. Невозможно понять, кому принадлежат эти ошметки. Крошечные части чьей-то жизни, разбросанные повсюду, вплоть до выхода из этой норы, укрытого в зарослях. Вокруг кровь и человеческие внутренности, все тонет в сладковато-металлическом запахе, смешанном с запахом гари.

Только через несколько минут они осознают весь ужас ситуации: везде убитые и раненые, и нужно срочно искать другое убежище на случай новых налетов. Воздух начинает проясняться, и неуверенный луч света отваживается заглянуть в пещеру.

Из девятнадцати человек, укрывшихся в просторной лисьей норе, семерых не стало тем зимним утром. Четверо, превратившиеся в неопознаваемую массу, умерли сразу, на месте. Двое – в тот же день в походном госпитале в центре Инохедо, а последний, седьмой, – трое суток спустя на руках у своих родителей, Хуаны и Браулио, глаза которых навсегда утратят блеск и никогда больше не озарятся радостью.

Сбросив третью бомбу, бомбардировщики исчезли. Может, им помешал туман, который, судя по прогнозам, ожидался на рассвете и стелился по долине. Но до самого конца войны налеты на фабрику больше не повторятся. Видимо, это был абсурдный и случайный маневр.

Выбравшись из пещеры, Хана даже не почувствовала ледяной холод, от которого обычно сжимались внутренности. Ее, наоборот, жгло изнутри, она вся горела. Она даже не осознала, что чьи-то заботливые руки уводят ее, Клару и Давида прочь, как можно дальше от пещеры, пока за спиной у них раздаются душераздирающие вопли отца, которого пытаются удержать другие мужчины.

От Кармен и Антонио, которого смерть настигла в подоле матери, почти ничего не осталось. Их тела обратились в ужасающее неразличимое месиво.

Хана познала, что такое кровавая бойня, – она слышала ее, ощущала ее запах, прикасалась к ней. С изумлением она обнаружила, что мамы и Антонио больше нет. Поверить в это ей никак не удавалось. Но когда ее сознание впустило в себя эту мысль, та охватила ее целиком и легла внутри столь непомерной тяжестью, что впервые в жизни девочка потеряла сознание и в чувство пришла лишь спустя три часа. Но она не спала. Она просто пребывала в аду.

Акт правосудия позволяет закончить главу; акт мести начинает новую.

Мэрилин вос Савант (1946)

Статья в газете “Эль Диарио Монтаньес” от 9 июля 2013 года.

Вчера, в понедельник, в устье Сан-Мартин-де-ла-Арена в Суансесе был обнаружен труп мужчины, всплывший на поверхность реки.

Инициалы жертвы – П. С. Д. Погибшему приблизительно шестьдесят четыре года, он житель Суансеса. На данный момент обстоятельства его смерти неизвестны, поскольку отчет судмедэкспертизы еще не готов.

Тело обнаружил рыбак. Он увидел труп в воде рядом с причалом в устье реки и тут же сообщил об этом по рации портовым властям. Труп был извлечен из реки силами местной полиции и спасательным патрулем при участии работников Красного Креста и членов местной гражданской обороны.

– Дочитали? – спросил сержант Ривейро у Оливера, пока тот изучал заметку в газете, лежавшей на письменном столе в кабинете в комендатуре гражданской гвардии Сантандера.

– Да. Но я не понимаю… – удивленно сказал Оливер. – Газета ведь сегодняшняя… так?

– Да, сегодняшняя. Вам ничего не известно? В городе сущий переполох. Со вчерашнего дня, кажется, ни о чем другом тут не говорят.

– Нет, я ничего не знал. Честно, ничего. Я из дома-то вышел только на пробежку и в супермаркет, а сегодня утром ездил к адвокату в Сантандер, чтобы забрать документы, которые вы просили.

– И больше вы из дома не выходили?

Оливер устало вздохнул.

– Ну сами посудите. Сначала в моем подвале находят человеческие останки. Почти сутки дом осматривают и все такое. Потом на два дня останавливают строительные работы, что еще куда ни шло, потому что были выходные. Но тут ко мне являются полицейские с