пыталась двигаться. Сил не осталось. Впадая в беспамятство, видела перед собой лицо Оуэна.

Жив ли он?! Мне никогда этого не узнать. Я так виновата перед ним.

Такая девочка не пара дракону. Я ведь прекрасно понимала это.

Всегда чувствовала — неровня.

Вина перед другом душила. Нельзя было бежать из дому. Нельзя было дружить с ним.

Такая, как я, не пара дракону!

Шум.

Мой слух уловил скрип колес. Душа ушла в пятки от ужаса.

"Спасения не будет!" — почему-то я была уверена в этом.

Кто бы ни приехал, они добьют. Токи тихо зарычал и поднялся на ноги, неуклюже наступив лапой на мою руку.

— Захария! — в нескончаемый поток пугающих мыслей вихрем ворвался тревожный женский голос, так непохожий на мамин. — Зачем мы свернули сюда? Ночь! Дорога опасная! Что тебе неймется? Ну, горит дом. Какое нам до этого дело?

В предрассветной тишине слова эхом разносились по округе.

И я была с ней согласна. Никому нет дела. И, наверное, так и должно быть.

— Халима! Я уже сказал, мы просто проверим. Может, кому помощь наша нужна? — голос мужчины казался густым и тяжелым.

Я тут же представила грузного торговца, с большим животом и длинной бородой.

Повозка приближалась. Колесо скрипело все громче.

Токи залаял подвывая. Он переступал с лапы на лапу, задевая тупыми коготками мое запястье. Не больно, но очень неприятно.

— Папа! — этот крик был настолько звонким, что я поморщилась. — Смотри! Девочка. Возле собаки лежит. Она не двигается!

— О, боги, милый, — всполошилась женщина, — ребенок. Крошечка моя, да кто же тебя так?!

Я внутренне смутилась. Никто никогда не обращался так ко мне. Стало почему-то стыдно. Казалось, они сейчас подойдут, рассмотрят меня как следует и процедят брезгливо: "Всего лишь магичка. Дочь лентяя арендатора, любителя вишневой бражки. Сестра тех, кто в свой дом разбойников привели. Разочарование матери..."

Моя душа сжалась в комочек, предчувствуя новую порцию унижений.

Они увидят, кто я есть, и уедут.

— Ну-ка, проверь ее сынок, а я пока осмотрюсь. Может еще кто есть.

Шорох речной гальки, мужчина спрыгнул с телеги.

Еще шаги только тише.

— Да ты что, Захария? А вдруг она мертва, — затараторила женщина, ее голос стал звонче. — Не ходи, сынок, я сама.

— Нет! Он мужчина и не должен бояться.

— Я ничего и никого не боюсь, — заявил мальчишка.

Быстрые шаги. Кто-то бежал ко мне.

Тень. Легкое прикосновение. Мокрая ладонь прижалась к моему носу.

— Папа, она дышит. Но у нее все волосы в крови, — он закричал так громко, что у меня в голове зазвенело.

— Замечательно, — мужчина поспешил к нам.

Приоткрыв глаза, я попыталась хоть что-то рассмотреть.

Рядом залаял Токи.

— Собаку бери, сынок. Видимо, ее любимец.

— Боги всемогущие, но пес нам зачем? — возмутилась женщина. — Это же сплошной комок шерсти и грязи.

— Отмоем, где-то там под этими колтунами скрывается верный друг.

— Но, Захария, ты не понимаешь... Он же не домашний...

— Нет, родная, это ты не понимаешь. Дом выгорел дотла. Там в стороне еще одна лужа крови и глубокие следы волочения. Как думаешь, где вся семья этой малышки? Когда она придет в себя, то ей будет проще, если рядом обнаружится хоть кто-то родной. Даже если это будет простой дворовой пес.

Повисло молчание. Мне стало вдруг так страшно потерять еще и Токи. Кто будет о нем заботиться? Кто накормит? Он же пропадет один. Я всхлипнула и потянулась рукой к своему четвероногому спасителю.

— Ты прав, милый, — мгновенно сдалась женщина. — Сынок, бери эту зверюгу за ошейник и в телегу. Там привяжи крепко, чтобы не сбежал. Захария, что ты медлишь? Тут же явно разбойники орудовали. Уезжать нужно и быстрее.

— Погоди. — Чужие пальцы легонько коснулись волос, и я зашипела, чувствуя, как снова подкатывает тошнота. — Тряпки приготовь, сотрясение сильное. Рвать ее будет. И тень сделать нужно, чтобы глаза не болели.

— Бедная ты моя девочка. — Женщина погладила меня по щеке. — В телегу, милый.

Меня осторожно подняли на руки.

— Ничего. Вылечим, — тихо пробормотал мужчина, — окружим заботой и будет она у нас улыбаться.

— Интересно, как ее зовут? — рядом вновь возник мальчик.

— Узнаем, сынок, все узнаем, — успокоил его отец. — Видно, что девочка хорошая, иначе не сидел бы здесь пес и не сторожил ее так предано.

Меня понесли. Голова кружилась и я все никак не могла открыть глаза.

Небольшая заминка. Лай. И меня положили на что-то мягкое.

— Ну, теперь она твоя забота, сынок, — женщина прикрыла меня чем-то теплым и толстым. — Ты целитель, вот и первый сложный пациент.

— Понял, мама, — мое запястье сжали.

Все те же влажные мальчишечьи ладони.

Слабо застонав, повернула голову набок.

Спасли! Мне не верилось. Меня не бросили, а спасли!

Закашлявшись, снова попыталась открыть глаза, но ничего не вышло.

— Все хорошо, не бойся, — шепнул тихо мальчишка. — Я всегда мечтал о сестренке. Если у тебя никого нет, папа обязательно оставит тебя. Мы будем расти вместе. Я буду заботиться о тебе и защищать. Всегда. Ты только не умирай сейчас, хорошо? Держись, а я помогу.

Его ладони стали горячими, и я ощутила слабый поток целительской магии.

"Меня не бросили, — эта мысль навязчиво крутилась в голове. — Меня не оставили умирать"Глава 5

Пятнадцать лет спустя.

Земли драконов. Город Вахраим.

Дом семьи торговца Захария Уолш.

— Ульви! — Стены большой гостиной сотряс мой громогласный возмущенный вопль. — Я последний раз тебя спрашиваю, какую рубашку ты наденешь на официальный ужин?! И лучше тебе сейчас ответить.

Спускаясь по лестнице, я несла перед собой две вешалки с мужскими сорочками. Одна, белоснежная с жабо, делала моего братца похожим на утонченного профессора, полностью поглощённого в науку и отрешенного от реальности. Собственно, он им и являлся, так что тут полное соответствие. Вторая сорочка, черная с красным нашейным бантом... хм... да в принципе и в ней он был похож на сухаря, пускающего в свою постель только талмуды по научным дисциплинам.

Печально выдохнув, я перегнулась через перила и вовремя пресекла попытку к бегству.

— Я вижу! Стоять! Не раздражай меня, братец. Ты должен выглядеть как конфетка, — я потрясла вешалками, — и я ее из тебя вылеплю.

—