— Я же все ему выложил. И имя, и с какой ты семьи, и кто твои родители... Как он орал. Никогда еще его таким не видел.

— Да-а-а, — мне стало жутко обидно, — не самая я завидная невеста.

— Ты лучшая для меня! Не говори так, — от возмущения у Оуэна задрожал голос. — Мне неважно, сколько денег в твоей семье и какое у тебя положение. И все равно что платья коротки и что не обучена этикету. Мне важна ты. Вот! И отец должен это принять. Ты — мой выбор! А если ему что-то не нравится, то пусть идет, ищет себе новую избранную и рожает наследников помимо меня.

— А твоя мама? — я вдруг сообразила, что он никогда не говорил о ней.

— Умерла при родах. Я ее не помню толком, — тихо пробормотал он. — Отец свою избранную уберечь не смог и еще меня ее лишить пытается.

— Но разве он виноват в ее смерти? — мне стало так жалко друга и ту женщину, которую я даже не знала. Но она была мамой Оуэна, а значит, наверняка, хорошей и доброй.

— Виноват, — рыкнул мой дракон. — Он виноват! Его гордыня непробиваемая. Ему говорили, что мама слаба и что родить не сможет сама. Что нужно целителей звать. Магов! А он заладил: она дракон — она со всем справится сама. А маги — пустое племя и сплошные бездари.

— Она не справилась, — мне стало еще жальче маму Оуэна. — Но если он ее любил, то какая уже гордость?

— Он осознал, что был неправ, да толку. Мы остались без нее, и братишка не выжил. Всего день в колыбели пролежал и умер во сне. Но папу это ничему не научило! Он снова навязывает свое и опять кричит, что избранная маг — это позор.

— Ну, наверное, я действительно неровня тебе, — беспокойство волной всколыхнуло душу.

— Не говори так! — Оуэн сжал ладони в кулаки. — У меня для тебя подарок. Он особенный и ты должна хорошо о нем заботиться.

Он вытащил из кармана красивый сплетенный из кожаных жгутов браслет.

— Что это? — я замерла, не веря себе.

— Я же говорю, тебе подарок. Он брачный. Это цвета моего рода. Синий и красный. Ты моя невеста и должна носить его.

— Но... — от восторга и страха у меня в горле пересохло.

Это ведь не какая-то побрякушка. Это настоящий ритуальный браслет, который дракон дарит избранной.

— Не "но", а должна, — Оуэн нахмурился. — Он твой и только твой.

Взяв меня за руку, он осторожно надел его и улыбнулся. В тусклом цвете луны я отчетливо видела фиолетовое пламя в глазах жениха.

Темный! Мне это особенно нравилось в нем.

— Айла, можно поцелую?

— В щеку? — мой голос от волнения стал совсем писклявым.

— Нет...

Потянувшись, дракон легко коснулся моих губ. Я смутилась и, кажется, покраснела. Опустила взгляд и хотела отстраниться, но в следующее мгновение этот проныра чмокнул меня еще и в щеку.

— Оуэн, — воскликнула я, — моя репутация!

— Ничего с ней не будет! Вот вырастим и я буду целовать тебя по-настоящему.

— Мы теперь не расстанемся? — Я с таким восторгом рассматривала браслет.

Ничего ценнее у меня в жизни не будет.

— Нет, никогда, — он попытался снова поцеловать меня в щеку.

— Айла! — бешеный рык отца прямо за спиной заставил вскрикнуть и отшатнуться. — Ах ты, мерзавка!

Он схватил меня за волосы и откинул к деревьям.

— Не тронь ее! — Оуэн смело накинулся на него.

— Ящерица плюгавая, — размахнувшись папа отвесил моему другу звонкую оплеуху. — Решил дочь увести? Щенок! Да я тебя как клопа раздавлю.

Он снова ударил моего дракона.

Закричав, я кинулась на выручку другу, и следующий удар достался мне. Упав, упрямо поднялась и набросилась на отца как кошка, вцепившись в его ногу.

Оуэн подскочил с другой стороны. Я мало что видела, плохо соображала в этот момент.

Выпустила пламя да поздно...

Крик друга заставил замереть. Отец с силой его оттолкнул. Он упал и кубарем покатился к обрыву.

— Нет! — я ринулась за ним, но наш палач схватил меня за руку и со всей злобы одернул. — Нет!

Оуэн на самом краю попытался схватиться за траву, но она проскользнула между его пальцев.

Он упал. Всплеск воды. Я закричала так громко, как только могла.

А отец... Он сделал вид, что ничего не произошло, лишь с безразличием произнес:

— Нет ящерицы — нет проблем.

Развернувшись, он потащил меня в сторону дома, удерживая мертвой хваткой. Я брыкалась, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Пыталась достать своего ненавистного врага пламенем. Но он ведь темный, он поглощал его не замечая.

"Оуэн упал в водоворот, — это все, о чем я могла теперь думать. — Его больше нет. Его нет!"

Упираясь ногами в землю, царапала отцу руку, лишь бы отпустил.

Нужно было звать на помощь.

Вдруг Оуэна выбросило у деревни!

Вдруг он еще жив!

— Да не дергайся. Издох твой щенок, — отец отвесил мне оплеуху. — С утра найдут. Поделом ему. Ненавижу драконов! Мерзкое племя. Тупые ящерицы!

— Не смей так говорить! — взвыла я. — Это ты мерзкий, а он … он был хороший. Ему было не плевать на меня. Он меня любил!

— Не переживай, подрастешь, продам тебя какому-нибудь мужику побогаче и так тебя полюбят, добавки не попросишь. Только срок придет — ни дня дома не задержишься!

— Ненавижу тебя, — я давилась от слез.

— Поговори мне еще! — Он с упорством быка тащил меня вперед.

У края дороги недалеко от поворота на наш дом стояла телега. Я попыталась закричать, чтобы привлечь внимание людей на ней, но отец проворно закрыл мне рот ладонью и поволок дальше.

Я мычала и кусала его за пальцы.

—Уймись, соплячка, — рычал он. — А то так всыплю, зубы отращивать будешь!

Отец вышел на тропинку, ведущую к нашему ветхому особняку.

Волоком протащил меня вперед и остановился. Всхлипывая, я подняла взгляд на ненавистный дом.

Снова туда, снова в эту безнадежность, где у меня нет ни будущего, ни настоящей семьи.

Я зарыдала еще громче. Не здесь я должна была находиться! Бежать нужно! Звать помощь!

Странные тени