— Тогда все ясно.

— Очень хорошо. Теперь давай решим вопрос наших отношений. С тебя как с куратора в кратчайшие сроки потребуется техническое обоснование и эскизы плавучих станций, катапульт, ракет ионных и атомных… В общем, всего того, что ты тут так красочно расписал. Предположительные размеры этих штуковин и их ориентировочная стоимость. Чтобы было, от чего отталкиваться в оценке окупаемости нашей авантюры, необходимого спроса и сроков работ. Тут вариантов два. Либо ты садишься ко мне на зарплату и работаешь от имени корпорации, либо заключаешь договор на исполнение. Тогда все сложности становятся лишь твоей головной болью, нам достается только результат.

— Договор, — сразу выбрал Тумарин.

— Сильно рискуешь, Денис. Поблажек не будет.

— Я вольный стрелок, Семен Александрович. Не люблю сидеть на поводке.

— Дело твое. Мне выйдет только проще.

На первых же шагах эскизного проекта Денис напоролся на серьезную проблему: при заявленной плавучести его венерианские дирижабли получались слишком маленькими. Не больше двадцати метров в диаметре при соотношении длины один к трем. Верхняя, прогулочная палуба при этом казалась бы пассажирам слишком тесной — меньше футбольного поля. И это — для станции на триста человек. Об аппаратах с меньшим населением уже и речи не шло: цинковый гроб повышенной комфортности нарисуется.

Поколдовав с конфигурацией, Тумарин волюнтаристски решил увеличить плавучесть сразу вчетверо — и после этого дело наконец-то пошло. Формы стали более обтекаемы, внутренняя полость визуально уже казалась безграничной, поскольку далекие стены скрадывались зеленью оранжерей, необходимых для поглощения лучей слишком яркого солнца.

Второй затык возник при поисках места для посадочной площадки авиации — связь между островами, как ни крути, должна существовать. Пассажиров с Земли и грузы получать опять же необходимо. Между тем, внизу, под аппаратом, располагались лопасти четырех ветрогенераторов, обеспечивающих полуторное резервирование мощностей, и убрать их оттуда было никуда нельзя — они, помимо всего прочего, отвечали за устойчивость. Сажать на верх баллона тоже нежелательно — тогда придется усиливать конструкцию и монтировать системы погрузки-разгрузки, которые испортят всю эстетику.

Покумекав, Тумарин пририсовал посадочную площадку сзади, решив, что дисбаланс масс легко получится компенсировать аэродинамическими рулями, а корпус плавучего острова заодно прикроет прибывающие аппараты от ветра.

На столе нервно пикнул телефон, сразу замолкнув. Денис подтянул его к себе, глянул на экран. Сброшенный вызов был от Аривжи.

— Вот, ч-черт! — Он стрельнул взглядом в окно, на часы и ткнул пальцем в ее «иконку».

— Я нажала вызов совершенно случайно, — не здороваясь, сообщила она. — Коснулась экрана, когда клала мобильник на стол.

— Прости, пожалуйста, Аривжа. Свалилось много работы. Два дня голова кругом.

— Говорю же тебе, Денис, коснулась экрана совершенно случайно. Я ни на что не обижалась и ни разу о тебе не вспоминала. Я вообще про тебя забыла. Так что можешь не беспокоиться. Все хорошо.

— Прости, Аривжа, я очень виноват, — не поддался на уговоры молодой человек. — Очень сильно прижали на работе. Может, пообедаем вместе?

— Какой обед, Денис, семь часов на дворе!

— Я не ел два дня, Аривжа! Мне уже не до часов. Встретимся хотя бы ненадолго… Я не видел тебя целую вечность!

— Нет, я очень занята. Как-нибудь в другой раз.

— Аривжа… Между прочим, я знаю, как записать закон Бойля-Мариотта на китайском языке.

— Причем тут газовая динамика, Денис?

— Ни при чем. Но ведь Кирхгоф в прошлый раз меня выручил? А Бойль с Мариоттом всегда на голову круче немца числились!

Девушка засмеялась:

— Хорошо. На чашку кофе я, пожалуй, соглашусь.

— Ты дома? Буду внизу через двадцать минут! — Он торопливо отключился, пока Аривжа не передумала, и кинулся вниз к машине.

На улице, как назло, опять моросил квеленький редкий дождик. Да и погода стояла холодная. Впрочем, в такой сезон и снег, бывало, выпадал. Как-никак, октябрь. Денис даже подумал вернуться и одеться теплее, но потом решил не заниматься ерундой. Все равно в машине печка греет.

На проезд Тумарин свернул, как и обещал, уже через четверть часа, вскоре заехал правыми колесами на тротуар возле знакомой мусорки. И, как и в прошлый раз, почти сразу из парадной вышла его красавица — на этот раз в длинном темном платье, сливающемся с широким шарфом на голове.

— Привет, — улыбнулась она, дружелюбно пожав руку. — Ты и правда какой-то бледный. Неужели действительно на улицу эти дни не выходил?

— Просто спал урывками, — ответил Денис. — Едем?

Он пригласил студентку в «Кофейню» — вечерами здесь было куда спокойнее, нежели в заведениях, где разливали алкоголь и разрешали курить. Аривжа выбрала имбирное мороженое с миндалем, а он — «американо» со сливками и сразу три порции разных пирогов.

— Смотри, и правда голодный, — признала она. — Я думала, ты из «золотой молодежи». Мотоцикл, машина, всегда свободен в рабочее время. А оказывается, и над тобой начальник есть?

— Начальника нет, — гордо похвастался Тумарин. — Но есть заказчик. Так что на «золотую молодежь» не тяну. Уж прости за разочарование.

— Какое же это разочарование? Каждый человек должен уметь трудиться. Ты знаешь, что, по древнему исламскому обычаю, османских султанов обязательно обучали какой-нибудь нужной профессии? Потому что знатность и трон приходят и уходят, а профессия остается навсегда. Чаще всего правители были лучными мастерами. Самые лучшие и мощные луки средневековья сделаны именно руками султанов.

— Можешь быть спокойна, Аривжа, — уверил он девушку, — если мои советники учинят дворцовый переворот, я наверняка смогу куда-нибудь устроиться.

Она рассмеялась и положила руки на столик. Он тут же воспользовался возможностью и накрыл ее ладони своими:

— Как давно я тебя не видел, Аривжа! — покачал он головой. — Каждый раз поражаюсь твоей редкой красоте. Кстати, здесь тепло, так что ты можешь снять хиджаб.

— Что ты сказал? — Она посерьезнела и медленно вытянула ладони из-под его рук.

— Что мне хочется увидеть твои волосы.

Девушка прикусила губу, напряженно о чем-то размышляя и поглядывая в сторону двери, потом вздохнула:

— Денис… Хиджаб — это не платок. Это вся одежда от головы до пят. Здесь, знаешь ли, не настолько жарко.

— Ой… — прикрыл рот ладонью молодой человек. — А я почему-то считал…

— Я не сержусь только потому, что так считают многие. Все вы, европейцы, отчего-то думаете, что разбираетесь в наших обычаях, правилах, одеждах лучше нас самих, что можете учить нас, как правильно жить, кому молиться, чем заниматься. Учите нас, что такое джихад, уверяете, что исламские женщины нуждаются в защите и освобождении. Между тем, в наших, мусульманских, странах, у женщин куда больше прав и возможностей, чем у вашего «слабого пола» при всем вашем хваленом равноправии.