Это сейчас устала и ничего не хочется, а завтра будет новый день, и я с новыми силами буду думать о том, как выбраться из этой кабалы. Нужно иди только вперед, не оглядываться назад, при этом быть умнее и никому не доверять. Пусть лучше сто раз перестраховаться, но быть уверенной в том, что меня не обманывают.

Уже дома поблагодарила подругу и ее парня, с недовольством смотрящего на меня, еле сдерживая себя от гневной тирады, что читалась в его глазах, проводила влюбленную пару до двери и прошла в зал. После душа, легла на разобранный диван и, обняв своего мальчика, мгновенно заснула.

Голова раскалывалась так, что не могла встать. Хотелось закрыть глаза и не открывать, вот только настойчивая музыка мешала, надоедая, раздражая так, что хотелось отключить ее и залезть под подушку. Но мне звонили. Опустила руку вниз и нащупала телефон, понимая, что со мной пытается связаться няня.

— Доброе утро, Вера Петровна, — проговорила хриплым голом, осознавая, что приболела, но надеялась, что это временно, и недомогание проявит себя только с утра. Краем глаза посмотрела, что пять утра и нахмурилась. Женщина должна прийти к девяти, как мы с ней вчера и договорились. Вероятно, возникли непредвиденные обстоятельства

Сережка прибежал из кухни довольный и сытый. Он поцеловал меня в щеку, и довольно выдал:

— Спасибо, мамочка. Я все съел.

— Еще хочешь? — автоматом спросила, понимая, что лучше не перебарщивать.

— Нет, я наелся. Теперь хочу играть.

Потрогала его лоб, и, отмечая, что жар спал, предложила:

— Давай, только рядом со мной? Хорошо? Чтобы я не переживала за тебя, и сама немножко полежала.

— Хорошо, — согласился он, и перелез через меня, плюхаясь рядом, выбирая игрушки, начиная бубнить. Закрыла глаза, обнимая его за маленькую талию, и провалилась в глубокий сон.

Через три часа пыталась залить в себя теплый бульон. Сережа уже убежал играть, а я только села перекусить. Было больно глотать, поэтому приём пищи давался мне очень тяжело. Только поднесла ложку ко рту, как раздался звонок в дверь.

Пришлось идти, по пути мечтая о том, чтобы скорее наступила ночь. Поразительно, но до сих пор хотелось спать. Чувствовала себя сонной мухой.

Педиатр уже приходил, поэтому гостей, кроме Надежды, не ждала. Она должна была прийти с лекарствами. Попросила ее купить, скинув фото с нужными препаратами. Открыла и, увидев подругу в длинной черной шубке с маленьким пакетом, благодарно выдала:

— Огромное спасибо.

— Не за что, — с улыбкой сказала она, проходя внутрь. — Я хотела еще зайти и в магазин, но ты отказалась.

— Все есть. Куриный суп будешь? — поинтересовалась у нее.

— Да, голодная и замерзла. Только я сама, а ты посиди, — проговорила, вешая верхнюю одежду на вешалку, оставшись в теплом платье. От девушки шел тонкий нежный аромат туалетной воды, и вся она была столь лучистой, что поднималось настроение.

Без разговоров она поторопилась в зал, обняла Сережу и угостила шоколадным яйцом, а потом поспешила в кухню. Шла за ней, присматриваясь, чувствуя, что что-то не так. Отмечая, что она сама не своя, старается не смотреть на меня, поэтому поинтересовалась:

— Надь, что с тобой?

Она только покачала головой, не желая рассказывать. Прямым ходом направилась к плите, на которой стояла кастрюля, спрашивая меня:

— Как вы?

— Лечимся. И все же на тебе лица нет. Что случилось?

Сев за стол, после того как поставила свою тарелку с супом, подруга начала есть, а я продолжила свой ужин. Мы некоторое время молчали, наслаждаясь горячим супчиком, возвращающим здоровье.

— Вчера Егор, — начала она, — познакомил со своими друзьями, — возникла пауза, и она просто задумчиво глядела в одну точку, а потом вздохнула и продолжила: — Вечером, когда все ушли, он заявил мне, что я вела себя ужасно, и ему было стыдно. Попросил в следующий раз вести себя как положено скромной девушке, а не вульгарной особе, желающей снять мужика на ночь.

Нахмурилась, даже не представляя ее такой, кого угодно только не ее, и поинтересовалась:

— И что ты такого сделала?

Она прожевала мясо и спокойно ответила:

— Ничего. Совершенно ничего. Общалась, как обычно. Интересуясь у одного работой, у другого ребенком, чтобы поддержать беседу. Мирные обсуждения, даже скромные. Но что поделать, если они без своих пар пришли?! Мы просто общались. И, оказалось, я до неприличия любопытна и должна сидеть в кухне, а не вместе с ними, чтобы показать, насколько скромна.

— У него проблемы с доверием? — вырвалось у меня.

— Не знаю, — чуть не со стоном проговорила Кротова. — Я не понимаю Егора. Совсем! У него странные понятия. Знаешь, я уже не могу терпеть, честно, да и он… постоянно всем недоволен. Такое ощущение, что я худшая невеста на планете.

— И… — не зная, как сказать, чтобы не оскорбить ее молодого человека, предположила: — Петрушин, наверное, негодует, что мы живем в твоей квартире?

— Не говори глупостей, — махнула Надежда рукой, поднимаясь, забирая грязные тарелки и складывая в раковину. Открыв кран, промывая губкой, буркнула: — Не накручивай, на это я даже не обращаю внимания.

— А зачем он тебе нужен? — вдруг спросила, и стало неудобно, что вмешиваюсь. Но ведь она моя единственная подруга. Мне хотелось ей счастья.

— Мне? Не знаю… Раньше я считала его самым лучшим. А вот теперь мне хочется сбежать. Вчера вечером подумала, что все, с меня хватит, и начала собирать вещи. Он кинулся на колени, клялся, что такого больше не повторится, но я видела, что Егор даже не понимал, в чем не прав, а потом позвонил своей маме. Елена Геннадьевна мне нравится. Хорошая женщина. Она прибежала через десять минут и умоляла дать ее сыну шанс. Говорила что он хороший, только вот после трагической смерти родного отца стал замкнутый и у него порой проскальзывают неприятные замашки идеалиста и он всем не доволен. Особенно когда волнуется. А ведь сейчас стали жить вместе и это стресс.

Даже сказать было нечего. Надо же… как бывает. Тем временем подруга налила нам чай и достала из шкафа бисквитное печенье.

— Нельзя жить только потому, что тебя попросили, — тихо добавила, в полной уверенности, что права. Не понимала я таких просьб, видно, слишком жесткая.

— Знаю. Посмотрю, как пойдет дальше, а там уже буду решать, — тяжело вздохнув, проговорила она, а потом добавила: — Что все обо мне?! Расскажи, что нового?

Отпила глоток, отмечая фруктовый вкус чая, и проговорила:

— Картунов Дмитрий сделал мне предложение, пожить вместе в браке, чтобы он понял, как это отвратительно и ужасно. А потом передаст мне и сыну все, что оставил ему отец, так как не нуждается в его подачках.