— Да, — согласился восхищенный Благидзе, — увас безупречная логика, сеньора Дитворст.

— Вы начните со спутницы Рудольфа, Они наверняка непойдут спать так рано, а попытаются еще посидеть в баре, куда они, по-моему, ужепошли. Постарайтесь узнать, как появилась эта парочка на «Каcтуэре» и когда онипознакомились. А я попытаюсь найти того крепыша, с которым поздоровался сеньорСуарес.

Она кивнула ему на прощание и пошла к своей каюте,намереваясь переодеться в другое платье. На ужине она появилась в темномдлинном платье, собрав волосы под лентой и почти не воспользовавшись макияжем.В ее возрасте это было довольно смело — так мало и редко пользоватьсякосметикой. Для похода в бар и вообще для ночных прогулок по теплоходу вполнебыло достаточно легкого брючного костюма.

Марина прошла по коридору, вошла в каюту. Закрыла дверь.Прошла в душевую, умылась. Снова вернулась в каюту, стягивая с себя платье, ужеставшее достаточно узким для ее фигуры. И вдруг увидела на столе лист бумаги.Еще не зная, что там написано, она почувствовала неладное. Шагнула вперед ипрочла фразу, написанную по-английски:

«Добрый вечер, сеньора Дитворст. Надеюсь, вам нравится плытьна этом теплоходе. Но вы начали очень опасную игру. Будьте осторожны».

Она поняла, что все их сомнения были напрасны. Флосманоказался на теплоходе. И первым вычислил среди гостей своих преследователей.

Сообщение, лежавшее у нее на столе, было однозначным вызовомФлосмана. И она собиралась его принять. Переодевшись в другой костюм и не забывзахватить с собой сумочку, она вышла на палубу. И хотя в коридоре, пока она шлак выходу, никого не было, тем не менее она нервно теребила свою сумочку, вкоторой лежал пистолет, подаренный Диасом.

Достаточно большое помещение бара было расположено в правомкрыле теплохода, на одной из верхних палуб. Здесь было довольно многолюдно. Онавошла в бар, скользнув взглядом по лицу Благидзе, сидевшего рядом с Рудольфомза соседним столиком. В другой стороне группа пассажиров играла в покер, азартнопредаваясь этому занятию. Среди них был и Суарес. Двух других — Кратуловича иХартли — здесь не было. Это не свидетельствовало только в пользуприсутствующих. Любой из них мог положить подобное письмо тогда, когда онабеседовала с Благидзе. Но отсутствие этих подозреваемых было уже само по себенеприятным фактом.

Она прошла к стойке бара и попросила рыхлого, полногобармена налить ей мартини. Бармен, работая артистически, соорудил из обычногонапитка нечто невообразимое, добавив высокую палочку с ломтиками апельсина,банана и ананаса, вырезанных в виде разноцветных кружков.

— Вы разрешите? — услышала она нахальный голос и,подняв голову, увидела, как к ней подсаживается молодой франт, лет двадцатипяти.

Она промолчала. Появление столь молодого человека приятнощекотало самолюбие.

— Такая красивая женщина и совсем одна, —продолжал молодой нахал, — я обратил на вас внимание еще сегодня заужином. Думал, вы плывете вместе с тем занудой, который сидел рядом с вами. Но,к счастью, выяснилось, что вы в каюте совершенно одна.

Она слушала этот поток красноречия, не прерывая его.

— Неужели вам не скучно? — воркующе продолжал юныйКазанова. — Мы могли бы чудесно провести вместе это путешествие. Моя каютапервого класса расположена на другой стороне кормы. И, кажется, с левого борта,где будут места гораздо красивее нынешних.

Она взглянула на него. Насмешливо фыркнула:

— Вы советуете мне переселиться в вашу каюту? Молодойчеловек, вы слишком самоуверенны.

— Надеюсь, это мой единственный недостаток?

— Это ваш главный недостаток. И боюсь, что с ним вамуже ничего не сделать.

Она взяла свой мартини и отошла от стойки.

— Но я могу надеяться? — прокричал ей вследнеудачливый соблазнитель.

Она пожала плечами и, не оборачиваясь, подошла к столу, гдев разгаре была карточная игра. Суарес держал карты слишком близко к стекламочков. Он играл спокойно и расчетливо, не поддаваясь на эмоции партнеров.Марина вспомнила слова Липки об эмоциональности Флосмана. Может, Суареса можновычеркнуть? Хотя Липка говорил и о хладнокровии бывшего коллеги.

Зазвучала музыка, и Рудольф пригласил свою партнершу натанец. Танцевали они легко, даже красиво. Чернышева села за свободный столик,заметив, как за танцующей парой наблюдает Благидзе. И снова услышала противныйголос:

— Вы не танцуете?

Она досадливо поморщилась. Кажется, этот нахал не собиралсяот нее отставать —

— Молодой человек, — заметила Чернышева с уженачинавшими вырабатываться менторским тоном, — вы ведете себя слишкомвольно. Вам не кажется, что нас разделяет некоторое несоответствие в возрасте?

— Восхитительно! — изумился молодой повеса.

— Вы первая женщина в моей жизни, которая стольоткровенно говорит о своем возрасте.

— По-моему, вам просто не повезло. У вас был плохойопыт, — заметила она, отворачиваясь.

Но от этого парня не так легко было отделаться. Он приселрядом.

— По статистике, — он делился своимипознаниями, — семьдесят процентов французских женщин мечтают встречаться смолодыми людьми, не старше двадцати пяти лет. По другой статистике, числомолодых людей, готовых встречаться с … опытными женщинами, превосходит всякоевоображение.

— Из чего я должна сделать вывод, что вам меньшедвадцати пяти? — насмешливо спросила она.

— Ровно двадцать пять, — счастливым голосом, таксвойственным юности, заявил он.

— Как вас зовут? — она, наконец, смягчилась.

— Роберто. Роберто Гальвес к вашим услугам, сеньора.

— Но я не француженка, — предостерегла она.

— Зато очень красивая женщина, — парировал он.

— Эльза Дитворст, — представилась она своемусобеседнику.

— Вы немка? — удивился он. — Не может быть.

— Нет. Я из Нидерландов.

— Слава Богу. Все немки кажутся мне холодными ибесчувственными матронами с сильным комплексом феминисток.

— Не все, — вспомнив свой вояж в Германию,возразила она, — среди них бывают разные женщины.

— Вы не ответили на мое предложение, — напомнилРоберто.

— Я не могу танцевать столь зажигательно, как этапарочка, — показала она на танцующего Рудольфа и его спутницу.

— Сеньор Консальви, — кивнул Роберто, называяфамилию Рудольфа, — он действительно здорово танцует. В его возрасте этопро по-моему, уже за сорок.

— Вы его давно знаете?

— Нет. Познакомились только сегодня за столиком. У насс ним общий столик. Он оптовый торговец кожей. Решил проехать до Санта-Фе натеплоходе, хочет посмотреть, как работает там его компаньон. Заодно и совместилприятное с полезным. Видите, какую девицу сразу подцепил. Хотя она не в моемеку-се. Слишком вызывающе красится и, по-моему, очень глупа.