«И все-таки господа бандиты не поленились даже аварию организовать, чтобы меня на ночь из гостиницы убрать. А я-то хорош! Осмотрительность, осмотрительность – а сам на автотрюк, как мальчишка, попался! Только, выходит, зря старались».

Тут его взгляд упал на лежащий на письменном столе нетбук, и он сразу засомневался в правильности своих скорых выводов. Редин был настолько уверен, что никакого компромата на жестком диске нет, что не стал оставлять на крышке прибора каких-либо тайных отметок. К тому же вход был на пароле.

«Ха! Это для обычных людей преграда, а у ночных посетителей было и время, и желание, а главное, и возможности залезть в мои записи. Никакие рабочие данные я не сохраняю, личная почта вряд ли кого заинтересует: она действительно личная. А вот… Да! Наш контакт с Талеевым! Разумеется, не содержание, а сам факт. Это – ниточка, особенно в привязке ко времени. Надо будет предупредить Геру, пусть имеет в виду».

Однако в контактной сети Талеева не оказалось, а звонить по мобильнику Сергей не рискнул, напуганный возможностью установки прослушки на его аппарате: телефон вместе с другими его вещами был сдан медицинскому персоналу госпиталя на временное хранение. «А там за ночь что угодно можно установить!» Поэтому он решил позвонить после того, как приобретет новый телефон с сим-картой. И связаться попытается из интернет-кафе. Обжегшись на молоке, будем теперь и на воду дуть!

Только сейчас капитан 2-го ранга вспомнил о том, что ему настойчиво звонили с работы, то есть из хранилища. Сергей решил, не откладывая, отправиться туда.

В административном корпусе его пригласили в кабинет одного из заместителей генерального директора, который руководил отправкой урановых стержней, и там сообщили, что по не зависящим от фирмы причинам судам-доставщикам придется отплыть несколько ранее запланированного срока. Независящие причины – это неблагоприятный прогноз синоптиков по акватории Балтики. Дело в том, что сильный циклон, который последние пару недель затруднял судоходство в Северном море, постепенно перемещается на восток и уже через три-четыре дня должен накрыть побережье Германии, Дании и всю западную часть Балтийского моря. Короче, надо отплывать не позднее послезавтрашнего дня, чтобы, опережая циклон, следовать перед ним до самых берегов Финляндии. А там и до Питера рукой подать. Вопрос уже согласован с российской стороной. Вот, собственно, главная причина, по которой его так настойчиво желали увидеть.

– Какие-нибудь замечания или пожелания у господина инспектора Редина имеются?

– Да, господин руководитель, имеются.

У не ожидавшего такого поворота немца брови удивленно и как-то настороженно поползли вверх. Сергей поспешил успокоить этого заводского представителя.

– Имеются пожелания, но не замечания. – Немецкие брови начали опускаться. – Они носят исключительно технический характер, направлены на повышение уровня безопасности перевозки и не потребуют от посылающей стороны, – тут последовал предельно вежливый кивок в сторону заместителя директора, – абсолютно никаких расходов. – Брови уютно вернулись на свое место. – Понимаете, – Сергей даже доверительно наклонился к руководящему специалисту, – мои российские инструкции очень строги и предписывают обязательное наличие на борту доставляющего груз корабля… э… определенных инструментов и материалов. Ну, как, например, аптечка и огнетушитель в вашем автомобиле.

Немец мгновенно просиял: все, что касается безопасности личного автомобиля, здесь было понятно каждому с пеленок.

– О! Разумеется! Что бы вы хотели?

– Пожалуйста, позвольте мне воспользоваться услугами переводчика, и через полчаса я положу на ваш стол нужный список.

– Конечно-конечно, и не торопитесь, пожалуйста!

Через сорок минут на стол перед заместителем директора лег лист бумаги с коротким, пунктов на восемь-десять, списком. Успокоившиеся было брови теперь взлетели так высоко, что их стало легко спутать с короткой челочкой волос на лысом черепе руководителя. Он недоуменно переводил ошарашенный взгляд со списка на стоящего перед ним русского. Сергей как ни в чем не бывало разглядывал подчеркнуто строгий, но предельно функциональный интерьер кабинета. А переводчик почему-то кланялся и разводил руками. Наконец заместитель обрел дар речи и смог выдавить:

– Это предписывают ваши российские инструкции?!

– Неукоснительно! – солидно кивнул Редин.

Немец сосредоточенно вытер большим белым платком вспотевший лоб, опустил на место брови и неуверенно пробормотал:

– Некоторые… э… предметы из вашего списка представляют… э… раритетные… э… изделия, так как давно уже не применяются на нашем производстве… Может, заменить их на более современные аналоги?

– Нет, – уверенно заявил Редин. – Я привык работать с таким инвентарем.

– А не опасно ли будет нахождение такого количества ацетиленовых и кислородных баллонов непосредственно в корабельном хранилище?

Сергей ласково посмотрел в глаза хозяину кабинета и задушевно произнес:

– Ну, что вы! Не опасней, чем кувалда пятикилограммовая из пункта номер шесть.

– Да-да, я все понимаю. – Вот в этом Редин сильно сомневался. – Мы ведь можем связаться с некоторыми городскими автомастерскими, у них в запасниках…

– Вот и прекрасно! Спасибо за понимание, я, пожалуй, пойду.

Немец как-то неуверенно начал переминаться с ноги на ногу. Было очевидно, что ему надо сообщить еще какую-то новость, но он не знал, с чего начать.

– Э-э-э… Видите ли, уважаемый господин Редин… Это была не моя инициатива, – заместитель директора поднял глаза к потолку и туда же устремил свой указательный палец, – но… интересы безопасности…

– Смелее! Мы все именно о ней, родимой, и печемся.

Юноша с обликом классического «ботаника» замешкался с переводом, но немец не стал дожидаться:

– Изначально мы сознательно ввели всех – и вас в том числе, в некоторое заблуждение…

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Сергей.

– О, поверьте, в этом нет ничего… э…

– Личного, – подсказал Редин.

– Да. Это было настоятельное требование нашей службы безопасности. Именно они организовали через Интернет распространение информации о предстоящей перевозке в Россию радиоактивного груза. Только предполагаемый срок операции был указан в конце этого года, а количество судов-перевозчиков – три единицы.

– Я сам видел эти сообщения, – подтвердил Сергей.

– Но фактически все подготовительные работы мы закончили на четыре месяца раньше. А урановые стержни погрузили на один корабль.

– Со сроками все понятно. Я ведь сюда вовремя прибыл. А вот с перевозчиками… Весьма неожиданное заявление. Куда же другие пароходики денутся?

– О, не беспокойтесь! Для… э… нежелательного наблюдателя со стороны ничего не изменится – в путь отправится группа судов из трех единиц, как и планировалось. Только фактически груз будет находиться лишь на одном из них.