стоят на Памире,

    А мы чуть повыше, чем эти вершины.

1977, Памир

«Спартак» на Памире

Однажды весной вдохновенной

В одной из московских квартир

Собрались совсем не худые спортсмены,

И речь у них шла про Памир:

Аркаша, Алеша, Юраша, Климаша

И самый увесистый я.

Отправлены разные грузы,

И ошский базар взял нас в плен:

Шурпа, помидоры, лепешки, арбузы,

Салол с белладонной, пурген…

Аркаша, Алеша, Юраша, Климаша

И самый усидчивый я.

Окончился путь некороткий,

Гора перед нами встает.

Присутствие чая, отсутствие водки —

Да разве тут трезвый взойдет?!

Аркаша, Алеша, Юраша, Климаша

И самый задумчивый я.

Мы вышли, отбросив сомненья,

Таща рюкзаки по жаре.

У каждого было особое мненье,

Как лезть нам по этой горе.

Аркаша, Алеша, Юраша, Климаша

И самый настойчивый я.

Один уронил общий спальник —

Он в пропасть летел, как топор;

Другой молотком зашарашил по пальцу —

Но всех вместе радует спорт:

Аркашу, Алешу, Юрашу, Климашу

И даже, представьте, меня!

И были, сказать откровенно,

Помянуты в трудных местах

И белые горы, и дикие стены,

И общество наше «Спартак»

Аркашей, Алешей, Юрашей, Климашей

И самым воспитанным мной.

С горы мы пришли с синяками,

Тут жены нам «радио» шлют:

С такими, как вы, говорят, долбаками

Пускай уж другие живут —

С Аркашей, Алешей, Юрашей, Климашей

И с самым порядочным мной.

Мы приняли это как вызов,

Решили, что всё — нам пора

Остаться под видом обычных киргизов

И лазить всю жизнь по горам.

1978, Памир

Непогода в горах

Свечка темно горит,

Дождик в окно стучит,

Лето — сплошной обман,

В соснах висит туман.

     Непогода в горах, непогода!

     В эту смену с погодой прокол,

     Будто плачет о ком-то природа

     В нашем лагере «Узункол».

     Нам-то что? Мы в тепле и в уюте

     И весь вечер гоняем чаи.

     Лишь бы те, кто сейчас на маршруте,

     Завтра в лагерь спуститься б смогли.

Врут все мои друзья,

Что, мол, придет рассвет,

Что, дескать, есть края,

Где непогоды нет.

     Припев

И не пробьет тех туч

Солнца густая кровь,

Их лишь разгонит луч,

Луч тот — твоя любовь.

     Непогода в горах, непогода!

     В эту смену с погодой прокол,

     Будто плачет о ком-то природа

     В нашем лагере «Узункол».

     Нам-то что? Мы в тепле и в уюте

     И весь вечер гоняем чаи.

     Лишь бы те, кто сейчас на маршруте,

     Завтра в лагерь спуститься б смогли.

1978, альплагерь «Узункол»

Цейская[17]

Вот и опять между сосен открылась картина:

Путь к небесам, что стенами из камня зажат.

Здесь на рассвет золотые взирают вершины

И ледники, как замерзшее небо, лежат.

    Этот в белых снегах

    Горнолыжный лицей —

    Панацея от наших несчастий.

    Мы не верим словам,

    Но в альплагере «Цей»

    Все мы счастливы были отчасти.

Эти хребты нам сулили и радость, и беды,

Издалека звали нас, чтобы мы их прошли.

Эти снега нас не раз приводили к победам,

А иногда приводили от дружбы к любви.

    Этот в белых снегах

    Горнолыжный лицей —

    Панацея от наших несчастий.

    Мы не верим словам,

    Но в альплагере «Цей»

    Все мы счастливы были отчасти.

Здесь к нам с тобой, победив городские химеры,

Ясный покой приходил и в словах, и в слезах.

Если ж уйдем, то уйдем обязательно с верой,

С верой, что вслед нам помолится старый Монах.

    Этот в белых снегах

    Горнолыжный лицей —

    Панацея от наших несчастий.

    Мы не верим словам,

    Но в альплагере «Цей»

    Все мы счастливы были отчасти.

4–9 марта 1984, альпинистский и горнолыжный лагерь «Цей»

Женщина

«…Середина столетья. Москва. Лето…»

…Середина столетья. Москва. Лето.

К новым модам пижонов манит.

А у меня — одна сигарета.

Одна сигарета в моем кармане.

Важно иду пижонов мимо.

В каких я штанах — мне все равно.

Можно мечтать о далекой любимой,

Но о штанах — смешно.

А любимая — тоже! — твердит одно:

— Ты сегодня куда достал билет?

Что? У тебя нет и на кино?

Эх ты! А еще поэт!

Таня! Не думайте, что у поэта

Пусто в кармане, как в барабане.

Только одна у меня сигарета,

Но сколько свободы в моем кармане!

1952

Тихий вечер спустился над Камою[18]

Тихий вечер спустился над Камою,

Над тайгой разметался закат.

Ты сегодня с надеждой упрямою

Ждешь письма от московских ребят.

Вечера ожиданьем отмечены,

Писем тоже дождаться нельзя.

Мимолетной случайною встречею