— Пойдёмте скорее!

Галина Семёновна цепко схватила Тураева за руку, повлекла его к пятиэтажному дому, очень похожему на тот, где раньше жили Рубецкие. Общим был и серый унылый цвет, но здесь отсутствовали красные полосы.

— Вы любите шпик? Нет? Да, конечно, я сморозила глупость!.. Тогда я скоренько приготовлю ужин. А как насчёт клюквы с мёдом? У меня есть прекрасный индийский чай. Если хотите, могу испечь быстрый пирог с яблоками — «Гости на пороге». Я вижу, что вы очень устали, у вас закрываются глаза. Вы очень долго не спали, а это вредно, поверьте мне. Я отведу вам маленькую комнату, в которой сама очень редко бываю. И вы будете спать, спать столько, сколько вам захочется. Боюсь, что вы сгорите на работе и не доведёте до конца порученное дело. Не смотрите, что я больная старуха. Я много могу для вас сделать, Артур. У меня чутьё на людей. За долгие годы интуиция следователя оттачивается, как бритва. И я уверена, мне доставит огромное удовольствие хоть немного помочь вам. Не отказывайтесь.

— Спасибо вам.

Тураев, остановившись у дверей подъезда Милявской, взял её руку в свои, поднёс к губам, но не поцеловал кожу перчатки, а только крепко стиснул пальцы.

— Не скрою, что мне необходим помощник, живущий в Петербурге. И для того, чтобы мы как можно скорее начали работать вместе, я расскажу вам о Валерии Леоновой. Мы должны вернуть ей ребёнка, ту самую девочку, которую похитили сразу же после рождения. Да, непосредственно преступление было совершено в Москве или в Подмосковье. Но у меня есть все основания предполагать, что корни его — здесь. Я признаю вашу правоту, понимаю, что должен давать себе отдых, но всё-таки сегодня я поработал не зря. И узнал столько, сколько не надеялся узнать за всё время командировки. А потому могу позволить себе несколько часов сна, который нужен мне сейчас даже больше, чем обед, тем более что я перекусил в общежитии. Между прочим, я искренне надеюсь, что в забытьи ко мне придёт разгадка…

* * *

— Похоже, дело Чепеля придётся закрывать. — Милявская закапала в глаза разведённый в воде майский мёд, поморгала и успокоила встревоженного Артура: — Ничего, я каждый день так делаю. Доктора говорят, будто это средство укрепляет роговицу. Мне кажется, что это действительно так.

Настольная лампа светила в лицо Галине Семёновне, и женщина казалась совсем молодой, потому что морщины куда-то пропали. Артур поднялся с дивана, открыл бутылку минеральной воды и сделал несколько глотков.

— Самоубийства среди наркоманов — не редкость, — согласился Тураев. — А бороться с этим злом мы пока не научились, к сожалению.

Артуру казалось, что он с самого детства знает эту очаровательную женщину, хотя с момента из знакомства прошло чуть больше суток. В маленькой квадратной комнате, выходящей окном на юг, удалось отлично выспаться. Хозяйка в это время встречалась со студентами в районной прокуратуре. Весь следующий день Артур слушал диктофон, то и дело, отматывая плёнку назад, и ждал звонка Петруничева. Полковнику удалось забронировать гостиницу только с сегодняшнего вечера. Если бы судьба не подарила встречу с Галиной Семёновной, неизвестно, где пришлось бы ночевать; да и прожить этот день хотелось по-человечески.

Тураев не знал, согласится ли Милявская прослушать запись разговора с Ожерельевой и Логиновой, но надеялся, что следователь ему не откажет.

— После того, что я узнала о Валерии Леоновой, совесть не позволяет приставать к ней с всякими глупыми вопросами! — Галина Семёновна уронила руки на колени, обтянутые простёганным халатом. — Первый ребёнок погиб, второго похитили, да ещё таким зверским образом. Как селёдку выпотрошили, право слово! И это не считаю того, чтоб произошло в жизни девушки раньше! Да ещё Павел Новиков, погибший от руки киллера… И Феликс Рубецкий, вы говорите, арестован за то, что заказал убийство!..

— Словам такого гражданина, как этот Аркадий, безоговорочно верить нельзя, — предупредил Артур. — Но я попрошу вас, Галина Семёновна, непременно узнать всё, что возможно, деле Феликса Рубецкого. Какое убийство он мог заказать? А вдруг по его вине был убит Новиков?

— Вы думаете, что Феликс сделал это из ревности? Для того чтобы сорвать близкую свадьбу бывшей жены?

Милявская смотрела на искусственную ёлочку в микроскопических игрушках, сжимая в руке флакон с майским мёдом. А Артур уже не видел вокруг себя ни незнакомой комнаты, ни чужой квартиры — он думал только о том, что нужно делать дальше.

— Но это уже, простите, не характерно для нормального человека. Исполнитель такого уровня стоит огромных денег, а Рубецкие всё же не миллионеры. И за что бывший муж так ненавидел Валерию? Ударил её, довёл до того, что она потеряла ребёнка. Да ещё ей же и отомстил! Гнусно. Если ваша догадка верна, мне будет ещё страшнее жить.

— Может, и не верна, а Новиков погиб по какой-то другой причине. Но на всякий случай следует это выяснить. И ещё один вопрос, Галина Семёновна. Если трагедию Новикова можно напрямую связать с Валерией, то о причинах самоубийства Чепеля она может и не знать. А может и знать!.. — Артур сцепил пальцы на колене. — Вот в чём дело… — Он приподнялся и снова сел, чтобы не упустить мысль. — Галина Семёновна, не могли бы вы сейчас связаться с дежурным в прокуратуре и попросить хотя бы к завтрашнему утру пробить Рубецкого-отца? Где сейчас живёт, номер телефона и всё такое прочее. Мне очень нужно до отъезда в Москву с ним встретиться, спросить о снохе, о сыне…

— Конечно, товарищ майор! — Милявская поднялась с кресла. — Ещё поручения есть? Говорите сразу, что вам нужно. А то завтра мне некогда будет — далеко ехать. В Московский район, на Цветочную улицу, и всё по поводу того же Чепеля. Там, в обувном колледже учится приятель Константина, который может что-то знать об его проблемах. Не допросив его, я не могу закрыть дело. Хорошо, если в прокуратуре выделят машину, а то придётся ехать на метро. Одно радует — проезд бесплатный…

— Поедем на такси. Вместе. — Артур помотал головой, давая понять, что его решение обжалованию не подлежит.

Нужно ещё, с разрешения хозяйки, принять душ, как привык делать каждый вечер перед сном. А назавтра всё-таки нужно перебраться в гостиницу «Советская», на Лермонтовский проспект, где полковник всё же забронировал номер. Конечно, Милявская может обидеться, но злоупотреблять чужим гостеприимством Тураев не любил. Они и дальше будут работать на пару, но для этого не обязательно вместе жить.

— Но я останусь у вас в долгу, — предупредила хозяйка.

— В долгу не останетесь. Во-первых, соберёте сведения о Рубецком и Новикове. Но и это не всё. Мне нужно ознакомиться с делом Чепеля, раз уж Валерия называла его амиго. Кроме того, я хочу получить документ из ЗАГСа, вернее, документы, подтверждающие бракосочетание и развод Валерии с Феликсом, копию справки о смерти ребёнка. Это во-вторых и в-третьих. В-четвёртых, я настоятельно прошу позволить мне поучаствовать в допросе этого самого приятеля из обувного колледжа. И, в-пятых, я умоляю вас внимательно прослушать запись моего разговора с девочками в общежитии. Чутьё следователей не острее чутья ментов — оно просто иного рода. И мне кажется, что мимо моего сознания постоянно проскакивает очень важная деталь. Кто-то из соседок Валерии между прочим сказал во время беседы интересные слова, зацепившие подсознание. Но, к своему стыду, я никак не могу понять, что именно это за слова. Не зря считается, что женское сердце — вещун, и потому вы можете, я уверен, нащупать эту точку. Кто знает, а вдруг в историю с Леоновой замешан ваш Чепель?