Не успела закончить. Хармсворт поднялся на ноги.

– Миссис Фуллон! – рявкнул он. – Выйдите и закройте дверь. Я вас не звал.

Она побелела, затряслась. Вид у босса сейчас действительно был чудовищный, словно громовержец, который готовится метнуть молнии.

– Но я… – пискнула Фурия.

На нее было страшно смотреть.

– Вон отсюда! А вы, Мисс Марич, сядьте! – он указал мне на стул.

Я села. Ну все, да? Я дура…

Хармсворт проводил Фурию взглядом, обошел стол сел на край с моей стороны, сложив руки на груди.

– Какого черта вам надо? – спросил он.

– Люси не хотела ничего плохого, – осторожно сказала я.

Чуть не сказала: «нельзя выгонять ее просто так», но говорить о том, что боссу нельзя – побоялась, не стоит.

– А вы считаете это нормально, если секретарь вместо своих обязанностей полдня сочиняет сплетни? Вас, кстати, не волнует, что теперь о вас говорят?

– Но я…

Волнует, но я это как-нибудь переживу. Перемоют косточки и забудут. Со мной случались вещи и похуже.

Хармсворт чуть склонил голову на бок.

– А меня волнует, – сказал он. – У меня свадьба осенью, между прочим, и мне не нравится, что меня укладывают в постель с каждой… хм, с каждой проходящей мимо девицей.

Что ж, ваша репутация бежит впереди вас, мистер Хармсворт. О скромном мальчике такое рассказывать не станут… хотя я…

Поняла, что краснею. И даже не знаю, что сказать. Он прав. И все же.

– Если Люси потеряет эту работу, ей некуда больше пойти, – сказала я тихо. – У нее больная мать, которую должны положить в больницу, но денег не хватает… и у Люси куча долгов… Что ей делать?

– Мисс Марич, у нас не благотворительная организация. Хотите помочь, помогайте ей за свой счет.

– Она старается…

– Да она пишет с ошибками! Какого черта?

Такое искреннее возмущение.

Я поджала губы. Да, я все понимаю, со своими обязанностями Люси действительно справляется не очень, но наша газета не какой-нибудь «Даверский страж», у нас тут все тихо, почти по-домашнему.

– Я бы скорее взял личным секретарем кого-то вроде миссис Фуллон, – сказал Хармсворт. – Пусть это будет злобная карга, но пусть дело свое знает. Однако, миссис Фуллон уже занимает более высокую должность. А у нас не настолько крупная организация, чтобы держать девочку, которая умеет только улыбаться и приносить кофе. Мне нужны компетентные сотрудники. Насколько я знаю, мисс Марич, половину бумажной работы за Люси вели вы. Не хотите перейти на эту должность?

Он говорил это так, словно хотел наградить меня.

– Нет.

– Нет? – удивился он. – Вы будете получать, как минимум, в полтора раза больше. Это отличное предложение.

– Нет, – сказала я.

Хармсворт склонил голову на другой бок.

Нет. Если я соглашусь, меня окончательно съедят. Впрочем, они так… И если я буду сидеть здесь, с ним, то, наверно, уже не важно, что болтают, я не буду слышать. И больше денег… Но я не хочу.

Не с ним. Я даже не могу объяснить, в чем тут дело, но не хочу.

– Почему?

Как мне объяснить это разумно?

– Я журналист, – сказала я. – И личный секретарь – это не моя специальность.

– Журналист? Где вы учились?

Я вздохнула. Очень не хочется поднимать этот вопрос. Не хочется объяснять. Но как иначе – я не знаю.

– Олтинский университет.

– Ого! – он поднял бровь. – И что же, учились так плохо, что ничего лучше места корректора в захудалой провинциальной газетке для вас не нашлось?

Нашлось. Но это я не хочу обсуждать тем более.

– Это мое личное дело.

– Надеюсь, это личное дело не мешает вашей работе?

– Не мешает, – сказала я.

– Разве я не имею права знать? Как ваш работодатель.

– Разве я плохо справляюсь со своей работой?

– Хм, – сказал он. – А как это ваше личное дело мешает работе секретарем?

– Мистер Хармсворт, – сказала я, – в работе личного секретаря есть своя специфика. Вряд ли вы задержитесь здесь надолго, решите свои проблемы и вернетесь в столицу… простите, я… – чуть замялась, его самого обсуждать не стоит. – А потом придет новый руководитель, и захочет взять длинноногую секретаршу, на свой вкус. И мне придется искать новую работу. А корректора, скорее всего, никто не тронет, такие, как я, никому не интересны.

Он усмехнулся.

– Лучше синица в руках?

– Да.

– Но вы же не смиритесь с тем, что никому не интересны? Вы прольете кофе и на нового руководителя.

Я чуть было не подскочила на месте.

– Мистер Хармсворт…

Я ведь не специально!

– Вы делаете все, чтобы привлечь к себе внимание, мисс Марич. Даже сейчас. Ворвались в мой кабинет, лезете в дело, которое вас совершенно не касается. Может быть, даже эти сплетни выгодны вам? – он вдруг поднялся на ноги, шагнул ко мне, почти нависая, совсем близко. – Может быть, вы даже хотите большего?

Я невольно подалась назад, но спинка стула мешала.

– Нет…

Он наклонился еще ближе, так, что я чувствовала его дыхание на своем лице. Глядя мне в глаза. А у него глаза светло-серые, и очень светлые брови, но вот ресницы темные… И запах виски… Но взгляд совершенно трезвый, скорее уставший.

– Подумайте над моим предложением, мисс Марич.

Я испуганно смотрела на него. Он ведь если чего-то захотел, то добьется, такие люди не привыкли отступать. А мне очень хотелось незаметно выскользнуть, но даже подняться на ноги я не могла, он слишком близко.

– Простите, – шепнула я, поглядывая в сторону, думая, как лучше сбежать.

– За что? – поинтересовался он.

– Мне не стоило приходить.

– Не стоило, – согласился он. – Если, конечно, вы не хотели дать еще один повод для сплетен. А то смотрите, может быть, поужинаем вместе, а потом подуем, что еще я могу вам предложить, более выгодное?

Это провокация. Он специально! И так безумно хочется дать ему по роже… но ведь я сама пришла, да и он пока не переходил границ.

– Нет, – сказала я, как можно тверже.

– Как хотите, – он вдруг небрежно пожал плечами, поднялся. – У вас что-то еще, мисс Марич?

– Сделать вам кофе?

Я застала его на кухне, когда он сосредоточенно разглядывал нашу автоматическую кофеварку. Вот это удача!