У меня в голове промелькнула какая-то мысль, пытаясь ее поймать, я отвлеклась от происходящего. Очнулась, когда увидела, что все сестры смотрят на меня.

— Что?

— Заколку, говорю, давай. У тебя самая острая, — протянула ко мне руку Лисса.

— Зачем???

— Как зачем? Для поднятия мертвых кровь нужна! — просветила рыжая.

Я с опаской вынула из прически серебряную заколку с заостренным наконечником. Лиссандра подскакала к Этель, а та сказала:

— Так, чего стоим? Быстро все встаем по периметру оградки. Лисса — ты будешь мне кровь пускать, чай будущая боевая ведьма, привыкай!

Мы вчетвером медленно разошлись и встали по четырем углам ограды, зажгли светлячков. Глядя, как Лисса подносит заколку к пальцу Этель, я наконец поняла и крикнула:

— Погодите!

Дождавшись, когда девочки посмотрят на меня, продолжила:

— Рассвет… самое начало! Разве вы забыли, что наступает время Лютого?

— И что? — недовольным голосом осведомилась Этель.

— Забыла разве, что даже темные стараются не колдовать в это время. Все заклинания действуют наперекосяк. Время Лютого — время черных!

Сестры задумались, а Йена выдала:

— Да вы что? Забыли? Там уже скелет лежит! Если что-то пойдет не так, как надо, то сразу лопатой по черепушке ударим, и все! Дел-то!

— Верно! — кивнула Этель.

— А ты, Нилия, панику не наводи и не пугай! — погрозила мне Лиссандра.

Я закатила глаза:

— Тогда давайте быстрее! Утро не ждет!

Лисса кивнула и спросила:

— Все готовы?

И, не дожидаясь нашего ответа, вонзила заколку в палец Этель. Капли крови упали на землю, а старшая кузина начала читать заклинание вызова мертвых на языке дайн — подземных жителей. Нашей задачей стало повторение последних трех слов в четверостишии.

Этель словно напевала:

Эл аллин двайн туаре

Мел эрлин год миаре

Тур залит камен оле

Борален мален гдоле…

Мы мямлили:

Борален мален гдоле…

Когда последние слова заклинания были произнесены, я зажмурилась.

Лирна, две… ничего. Открыла глаза. Все было по-прежнему. Только девочки стояли, зажмурившись, все, кроме Этель.

— И дальше что? — Лисса огляделась по сторонам, а после и остальные последовали ее примеру. Переглянулись.

Этель пожала плечами:

— У некромантов это работало. Я видела.

— Может, все дело в том, что ты не некромант? — поинтересовалась я.

— А может, и вправду… — начала Йена, но в этот момент в воздухе как будто лопнула струна.

— Началось… — одними губами прошептала Тинара.

Стало темнеть, по верхушкам деревьев пробежал ветер, запахло тленом. В вышине сверкнула фиолетовая молния, а затем устремилась к земле и ударила в могильный холм, раздался жуткий грохот, ударной волной Этель выбросило за оградку. Земля задрожала, теперь попадали мы все, а ветер усилился, и теперь это был почти ураган. Я вцепилась в прутья оградки, сестры последовали моему примеру. В небесах бесновались фиолетовые молнии, гремел гром, выл ветер, а гонимый им песок висел в воздухе и норовил залепить глаза. Вскоре к какофонии звуков присоединился еще один, в котором я с ужасом распознала смех. Жуткий, потусторонний смех.

Я намертво вцепилась в прутья ограды и мельком огляделась: напротив то же самое сделали Тинара и Йена, Лисса подползла и прижалась ко мне, чуть дальше Этель судорожно держалась за землю, а Латта упала в обморок или сделала вид, что упала. Тем временем земля, продолжавшая до этого момента содрогаться, вдруг треснула за оградой, и на поверхность вылетел гроб, выглядевший на удивление новым. В сопровождении жуткого смеха сей предмет взмыл вверх. Хлопок — крышка отскочила. А дальше я замерла, так как из гроба начала показываться колдунья. Сначала показалась голова с черными волосами, а потом некромантка медленно поднялась в полный рост. Встав на ноги, она оглядела нас, не переставая жутко хохотать. Пока я раздумывала, что сделать: пуститься наутек или последовать примеру Латты, ведьма еще раз оглядела нас, резко замолчала и щелкнула пальцами. Ветер прекратился, земля перестала дрожать, лишь на темном небе продолжали искрить фиолетовые молнии. Я смотрела на мертвую некромантку, подняв голову. Прошедшие годы не превратили ее, как мы думали, в скелет: свежее лицо, только очень бледное; черные блестящие волосы, собранные в высокую прическу, украшенную самоцветными каменьями; длинное лиловое платье покроя прошлого столетия. Лишь зеленое призрачное сияние вокруг колдуньи указывало на то, что перед нами неживой человек.

— Хм… — некромантка отряхнула и без того чистое (!) платье, — кажется, я должна спросить: «Кто посмел тревожить мой покой?..» Ну или что-то вроде этого?

Я ошалело хлопала глазами, рядом нервно сглотнула Лисса, а колдунья между тем продолжила:

— Ну-с, здравствуйте, девочки!

А потом, странно глянув на Этель, добавила:

— Рада увидеть тебя, внученька.

Мы дружно открыли рты, а старшая кузина выдавила из себя:

— К-кто? П-простите, что вы сказали?

— Внученька, — терпеливо повторила мертвая некромантка.

Мы с Лиссандрой переглянулись, а Этель уже несколько смелее изрекла:

— И-извините, но вы ошибаетесь. Мою бабушку звали Товилией.

Колдунья покачала головой:

— Нет, зайка, это ты ошибаешься. Я твоя бабушка, а Товилия была моей подругой.

— Как так? — само собой вырвалось у меня.

— Неправда все это! Бабушка вас убила! — добавила Лисса.

— Ой-ой! — все, что сказала Йена.

Мы с рыжей еще крепче вцепились друг в друга, но ведьма не торопилась забрасывать нас огненными шарами. Более того, задумчиво оглядев нас сверху, она вздохнула, а потом произнесла:

— Давайте для начала представимся. Я темная колдунья, мое имя Мелинаир Форено. И я действительно была подругой вашей бабушки, как бы это странно ни звучало.

Сказав это, некромантка с ожиданием посмотрела на нас.

Первой по старшинству поднялась и присела в реверансе Этель, далее встала и потянула меня за собой Лиссандра. Следующей была моя очередь. Я нервно присела и промямлила:

— Нилия.

Далее представилась побледневшая Йена, потом настал черед Тинары. Сестренка держалась с достоинством. А после все посмотрели на Латту, по-прежнему лежащую на земле с закрытыми глазами.

— Девочка, — обратилась к ней Мелина, — не надо меня бояться. Я вам не враг.

Латта резко села и невежливо буркнула: