и нож, и пистолет, даже гранату, но ничего изымать не стали, лишь попросили в вещмешок убрать, от греха подальше. Оно и правильно. Так что противиться я не стал. Тем более, что зайдя в храм, я увидел, почему казаки столь беспечны. Ведь в самом храме их было никак не меньше двух десятков. Все вооруженные, с непокрытыми головами, стояли на молитве, вперемешку с мирняком. В основном здесь были старики и дети, но то и дело мелькали и люди среднего возраста. Седой батюшка читал молитву и как я понял, за упокой. В стойках стояли свечи, спокойно догорающие. за прилавком никто уже не стоял, лишь висела небольшая табличка.

«Свечки бесплатно, по три в одни руки!» вот только никто не контролировал, сколько берет прихожанин. На столе просто стояла коробка с разными свечами. Так что я спокойно взял две свечки. Больше мне не нужно. У меня осталось не так много близких мне людей, за кого я мог бы помолиться, а за усопших… За усопших помолятся и без меня. Главное, чтоб было кому их помянуть и не рюмкой за столом, а молитвой и добрым словом. Боюсь, что меня, случись что, поминать будет уже и некому. Такова моя старческая учесть. Желаю я сам того или нет.

Глава 7

Казаки-разбойники

Я многое слышал о казаках ранее. Кто-то о них отзывался хорошо, кто-то не очень. То их считали потешным войском на службе у государства, способным лишь разгонять митинги и выступать на различных концертах. То вообще пытались запретить, ссылаясь на какие-то нелепые события, в которых участвовали не имеющие ни малейшего отношения к казачеству люди. В обществе как-то само сложилось мнение, что нынешние казаки ни на что не способны. Я же видел ситуацию иначе.

Уставшие от постоянных насмешек, настоящие, правильные казаки, ушли в некое подполье, где и занимались своими делами, долгое время не появляясь в информационном поле, отдав его полностью отдельным клоунам. Эти клоуны конечно дискредитировали полностью всю культуру, но какое казаку дело до того, как о нем говорят другие, если он четко понимает что прав? Да никакое. Пока ленивый обыватель ругает казака, просиживая штаны за компьютером или зарабатывая очередной пролежень перед телевизором, настоящий казак занимается личной подготовкой или обучает своих детей. Потому что казаки хорошие войны, чтящие опыт предков. Потому что среди казаков много профессиональных военных и людей причастных к «околовоенной» тематике.

Хутора, станицы, даже просто небольшие объединения, так или иначе считались лишь по количеству реальных «штыков». В то время как различные клоуны подмазавшиеся к кормушке, подавали списки, куда вписывали кого попало. Деда, бабку, сына, внучку, мышку, кошку, лишь бы набрать нужное количество, войти в какой-то там государственный реестр и получать денежки от минкульта на развитие какого-нибудь «национального проекта». Это был настоящий бичь двадцатых годов. Тогда по всей стране шумело множество дел. То там закрыли деятельного «атамана», который личный состав подразделения ОМОНа вписал в казачью станицу и стриг гранты, растрачивая непонятно на что, а ОМОНовцев записывая как «Добровольных народных дружинников». То тут, возбудили уголовное дело о растрате. Тогда на настоящих казаков вылилось много дерьма. Но ведь по итогу, именно настоящие казаки и выжили. Все эти толстопузы, кричащие «Люба» и бухающие на своих полит-собраниях, не были приспособлены к суровому быту. Они не изучали военное дело. Не чтили опыт и навыки предков и максимум что могли, это красиво помахать шашкой, накатив пару стопок алкоголя…

Настоящие казаки представляли из себя заранее организованные общины. Зачастую вооруженные и подготовленные. Еще в нулевые и десятые года, эти ребята занимались не самыми честными делами, потому что по духу являлись разбойниками. Позже подобное назовут черными коллекторами. Да, ребята вышибали долги, но так они зарабатывали на нужды своих станиц и хуторов. Далеко не все так делали. Кто-то занимался и честным хозяйством, но… В нашей стране, честно заработать, всегда было сложно. А когда пошли войны, на которых начали крутиться серьезные деньги, многие казаки ушли воевать, лишь с тремя целями. Первое, получить реальный боевой опыт. Второе, получить деньги и удостоверения. Третье, затрофеить экипировку, расходники и если получится, оружие.

Поэтому, сейчас, стоя рядом с кашевым атаманом станицы, занявшей храм, я не мог не отметить, что и откуда было утащено. Слишком уж «по-военному» он был одет. Некоторые вещи на гражданке никак не достать. Максимум, на каких-нибудь барахолках, но за такое можно и присесть хорошенько.

— Товарищ Токарев, — негромко позвал я его, привлекая внимание атамана. После молитвы в храме, я решил все таки предложить свои услуги слесаря, а потому меня направили к «кашевому», который выполнял функции зампотыла и в данный момент времени, осматривал ограду храма.

— Ась? — обернулся ко мне мужичок, лет сорока, с уже потихоньку проступавшей сединой. В отличии от бойцов, он был одет максимально по-граждански, за исключением ратниковской разгрузки 6ш117, на которой висело сразу две рации. Обычный баофенг по типу 777, с шестнадцатью каналами и старенький, видавший виды Азарт, еще первых моделей в подсумке, которые перестали шить во времена когда я только пришел на службу в вооруженные силы. Не удивлюсь, если Азарт и подсумок утащили предшественники Токарева, еще с сирийского конфликта.

— Я Сергей Ефимович, слесарь. Меня тут бойцы к вам направили, сказали, что вам помощь может пригодиться, а то ж не разбоем одним едины, — добродушно ухмыльнулся, снимая шапку и перебирая края в руках, словно холоп перед барином. — Мне уж поведали, что с военными вы не закусываетесь, а так, мелкую шпану гоняете. Так вот, я ж с военными в ладах, а брат моего брата, и мой брат тоже. Так что, чем смогу, тем помогу.

— Эт добрэ, — согласно кивнул атаман, задумчиво осматривая меня. — Сергей Ефимович, слесарь значится? А в сантехнике разбираетесь, али так, по токарному делу и холодной обработке металлов?

— Разбираюсь, я ж из жилищников, в районном работал до того, как вся эта заварушка началась, — заверил я, приблизившись еще на шаг. И не зря, поскольку кашевой, будучи мужиком деятельным, сразу запряг меня в воз полный мелких работ. Храм уже почти два месяца как не обслуживался, а ведь в новую эпоху «крайней войны», он зашел далеко не в лучшем состоянии. Пускай и на возвышенности, пускай и огороженный полноценным забором из решетки с пиками, ныне обшитой железными листами, дабы никто не видел, что происходит на территории крепости. Но все таки, внутренние системы никто толком и не перебирал. А ведь тут тоже была электрика и канализация. Можно сколько угодно разглагольствовать о том, какими неприступными были в древности храмы, но если гадить в одном месте постоянно, оттуда рано или поздно начнут лезть разные болячки, не говоря уже о неприятном запахе. Пока что народ держался на том, что казаки организовали подвоз воды из ближайшего озера, которую сначала фильтровали, потом кипятили и лишь затем пускали на нужды. Моя же задача, проверить уже имеющийся водопровод и в случае чего, его демонтировать при помощи крепких рук добрых молодцев.

На самом деле, храм тоже был построен давно и еще до великой отечественной, с прицелом на то, что в случае войны его подвалы и просторные залы, превосходно подойдут как хранилища и лазареты, поэтому здесь имелась своя скважина. И высокопоставленные священники об этом знали, но на момент когда все случилось, их не оказалось на месте и потому разгерметизировать и расконсервировать скважину было попросту некому. У меня же по спискам она проходила как резервный объект на случай ЧП. Вот оно и настало. Так что со спокойной совестью, сорвав пломбы, я пустил воду по застоявшимся трубам и храм… наполнился вонью. Зацветшая вода бурого цвета полилась из кранов, которые некоторые личности забыли закрыть, сливая остатки из системы. И текла она еще очень долго, поскольку скважину надо было хорошенько разработать и прочистить от всего того дерьма, что в ней накопилось.

С электричеством же дела обстояли сложнее. Своего генератора тут не было, так что казаки пользовались развернутыми на территории парковки у храма, солнечными панелями, которых едва хватало на то, чтобы зарядить аккумуляторы, фонари, да дать на пару часов в день свет. Запитать же Храм от кабеля, кинутого нами от ветряков до рынка, никак не выходило, слишком уж далеко. Только если казаки сами придут на поклон к Замиру, ну или договорятся с военными, но те сами