Да ещё этот грёбаный холод…

— Татуху завершила? — поинтересовался Стриж, поморщившись от собственного голоса.

Ну натурально умирающий лебедь из дешёвой драмы, шепчущий предсмертные слова. Ответа не последовало, что подводило к неутешительному выводу: его до сих пор не понимают. Значит, и работа не закончена.

Чёрт…

Когда Миа помогла ему сесть, Лёха едва не скрипел зубами от злости на собственную беспомощность. Но стоило эльфийке сунуть ему под нос кусок жареной дичины, как мысли улетучились. Есть хотелось просто адски.

Уже вгрызаясь в мясо Стриж задумался над невольным каламбуром. Он, или демон в нём адски хочет есть? Сейчас ему было глубоко наплевать. Мясу ощутимо не хватало соли, но голод — действительно лучшая приправа.

Усевшись напротив, эльфийка махнула рукой Лауре и тоже принялась уплетать мясо. Лёха удивился было, что Миа зажала еду для девчонки, но та вновь взялась за своё странное стило и он скосил взгляд на плечо. Чешуи не было.

О предстоящей боли Стриж старался не думать. Нечего заранее настраивать демона на защиту. Не хватало ещё вырубиться от кровопотери. Изгнав мысли о расплавленном металле на коже, Лёха сосредоточился на еде. На вкус — совсем как дома, в детстве, когда у бабушки в деревне они с соседскими пацанами жарили на костре набитых из рогатки голубей.

— Эльфийские верования запрещают есть животных, — сообщила Лаура, примеряясь к Лёхиному плечу.

В животе у неё отчётливо заурчало, но девчонка ничего не попросила и вообще демонстрировала вселенское равнодушие к трапезе.

— Я — эльфийский православный атеист, — прожевав, ответил Стриж и потянулся за следующим куском.

Миа же демонстративно облизала пальцы. Лёха сосредоточился на этом приятном зрелище, чтобы как можно дольше отвлекать демонического паразита и дать время на завершения татуировки.

Металл вновь обжёг кожу, но на этот раз чешуя не отрастала. То ли демон удачно отвлёкся на созерцание облизывающей пальцы эльфийки, то ли перешёл в энергосберегающий режим, то ли тоже «отключился» от недостатка сил. А может тварь наконец-то сообразила, что не защищает, а убивает носителя.

— Скажи что-нибудь, — отведя стило велела Лаура.

— Господи, ну вот что всегда так однообразно? — картинно возмутился Лёха. — Почему именно «Что-нибудь»? Хоть бы раз кто что-то пооригинальнее спросил. Эх, ладно… Что-нибудь.

— Мне больше нравилось, когда я тебя не понимала, — сообщила Лаура и посмотрела на Мию. — Ты готова?

Та вопросительно уставилась на Лёху.

— Норма, — ухмыльнулся тот, показывая большой палец. — Только тестирование бесит однообразием.

Последнее было сказано исключительно для того, чтобы позлить девчонку: очень Лёхе не нравились её хозяйские замашки.

— Мы тратим драгоценное время, — напомнила Лаура, проигнорировав слова Стрижа.

Какое-то время Миа задумчиво жевала, затем вытерла руки о штаны, закатала рукав и подставила Лауре плечо с такой же, как у Лёхи, татуировкой. С ней дело пошло быстрее: без осложнения в виде чешуи корректировка золотого рисунка заняла от силы полминуты. Всё это время эльфийка шипела сквозь зубы от боли.

В какой-то момент поток незнакомых слов оформился во вполне знакомую матерную брань и Стриж обрадованно воскликнул:

— О, зашибись! Я теперь хоть понимаю, когда ты в семь загибов заворачиваешь! А то вас, потомков Кортеса, иной раз хрен поймёшь: то ли вы в любви объясняетесь, то ли уже приготовились кишки на шпагу наматывать.

— Я тебя понимаю… — обрадованно и немного удивлённо сообщила Миа.

Переведя взгляд на Лауру, эльфийка нахмурила брови:

— Это странно. Слишком легко и быстро. Раз, — она щёлкнула пальцами, — и у меня в голове знание чужого языка. У вас все так умеют?

— Стучать зубилом по камню — тоже не сложно, — оскорбилась девчонка. — Но почему-то не все могут ваять статуи.

Высказавшись, она развернулась и с независимым видом вернулась к тёплому лежаку под навесом. Сев, она принялась бережно раскладывать по местам стило и перчатки.

— Видимо, что-то вроде импланта с программой-переводчиком, — подал голос Стриж. — На вид — просто, на деле — задолбаешься его создавать.

— В том и дело, — задумчиво пробормотала Миа. — Где ты видел, чтобы подросток на коленке доработал сложный имплант?

— Ну, может, это туземный гений программирования, лауреат какой-нибудь местечковой Нобелевской премии, — Лёха оглядел объект обсуждения, задумчиво почёсывая затылок. — Но так-то ты вообще нашла, кого спросить: я импланты только в кино фантастическом и видел.

— В кино? — удивлённо уставилась на него эльфийка. — Ты с какой-то отсталой планеты?

— А что, ты знаешь много обитаемых планет? — Стриж усмехнулся. — Или программа перевода сбоит, путая географию с астрономией?

— Возможно, — кивнула Миа. — Как называется твоя родная планета?

— Подозреваю, что так же, как и твоя: Земля. Которая в иллюминаторе видна.

— Доминион Земли? — насторожилась эльфийка.

— Я только британские доминионы знаю, типа всяких Австралий, — развёл руками Стриж. — Так, стоп. Чую, правда сбой в программе этого переводчика. Зайдём с другого конца: сколько планет в Солнечной системе?

— Я же не навигатор, чтобы все планеты в системах помнить, — раздражённо махнула рукой собеседница. — Помню только Землю — колыбель человечества, и Марс — столицу Доминиона. Или вы там до сих пор считаете себя пупом вселенной и уверены, что все колонисты должны помнить количество планет в вашей системе?

Она хмыкнула, покачала головой, подняла с крупного листа остатки птичьей тушки и пошла к Лауре. Та приняла предложенную еду с таким видом, будто вовсе не голодна, а лишь делает одолжение присутствующим. Впечатление подпортило громкое и вовсе не царственное урчание её живота.

А Стриж сидел, как пыльным мешком из-за угла по голове огретый. Слова Мии прозвучали как издёвка. С одной стороны — средневековье, сраная магия, демон в башке. С другой — Мия абсолютно спокойно говорит о звёздных системах и некоем явно космическом государстве со столицей на Марсе. Да что вообще творится? Сюда что, из разных времён попадают?

— Доминионец, ты как сюда попал — помнишь? — поинтересовалась усевшаяся напротив эльфийка.

Вид у неё был задумчивый, а пальцы то и дело потирали татуировку на плече. Наверное, она ещё жглась.

— Какой, нахрен, доминионец?! — не выдержал Лёха. — Я — старший лейтенант Алексей Стрижов, Вооружённые Силы Российской Федерации! С планеты Земля! Две тысячи двадцать первый год, мы только на Луну слетали, да и то полсотни лет назад! Это если янки не врут, мля! Какой, к едрене фене, Доминион?!

— Две тысячи двадцать первый? — удивлённо вытаращилась на него Миа. — Ты жил четыре сотни лет назад?!