— А что? Может, это у них была разведка боем?

— Ночью? Не городи чепуху. С рассветом они убедятся, сколько нас тут, чем мы располагаем и попрут с удвоенной силой — с танками и авиацией. Наши командиры, как мне кажется, именно так сейчас и рассуждают.

Друзья умолкли и даже задремали. Их зыбкий сон был прерван окриком старшины Ковригина:

— Тимофеев! Ромашкин! Спите, что ли?

— Никак нет, товарищ старшина! — соврал Ромашкин. — Наблюдаем за противником по очереди.

— Вижу я, как вы наблюдаете, — проворчал старшина, присев на краю окопа. — Отозвались только с третьего раза. Слушайте сюда.

В темноте лицо старшины было плохо различимо и было непонятно: то ли он гневается, то ли подтрунивает над необстрелянными бойцами.

— С этой минуты поступаете в моё непосредственное подчинение. Вы и ещё те бойцы, что справа от вас. Сейчас получите гранаты и ждите моих дальнейший указаний. Вопросы есть?

— Есть, товарищ старшина, — не колеблясь, проговорил Сергей.

— Спрашивай.

— Продвижение к «Баррикадам» отменяется?

— Какое может быть продвижение, когда немцы того и гляди сядут нам на хвост, а потом начнут лупить в спину. Это будет самоубийством для нас. Пока не отрубим этот хвост, нам хода нет, бойцы. Через четверть часа начнёт работать наша артиллерия с левого берега, после чего полк пойдёт в атаку. Слева от нас санитары собрали раненых для отправки на левый берег. Мы с вами остаёмся здесь для их прикрытия на случай прорыва немцев с правого фланга. Это, конечно, маловероятно, но наш командир такую возможность не исключает.

— Во втором эшелоне, стало быть, — блеснул своими познаниями Ромашкин.

Старшина не ответил, выпрямился и метнулся к соседнему окопу.

— Это что же получается? — произнёс Ромашкин. — Мы в резерве?

— Во втором эшелоне, — съязвил Сергей. — Будем наблюдать за боем со стороны.

Друзья и предположить не могли, каким горячим окажется их «второй» эшелон уже через полчаса. А пока они принялись выколупывать небольшие ниши в стене, чтобы чуть позже разместить в них полученные гранаты.

Меньше, через четверть часа началась артподготовка…

***

Заменив винтовки на автоматы и получив дополнительно по три связки гранат, Сергей с Василием сползли на дно окопа и ждали начала контратаки. Им казалось, что для них бой закончился и всё самое страшное осталось уже позади. Пройдёт какое-то время, закончится артобстрел с левого берега, в небо взлетят сигнальные ракеты и полк ринется на позиции немцев. В том, что полку на сей раз удастся смять немцев и обратить их в бегство, друзья ничуть не сомневались. Пугающая внезапность прошла, во время большой передышки командиры, конечно же, успели тщательно проработать предстоящий бросок и учли всё до мелочей.

Гранаты они получили на случай появления танков. Но танки их не страшили. Им почему-то казалось, что, если даже и прорвутся несколько танков — они далеко не пройдут. Их тут же уничтожат миномётчики или бойцы с левого фланга из противотанковых ружей. Они с Ромашкиным находились «во втором эшелоне», и гранаты им выдали так, на всякий случай.

Наши артиллеристы с левого берега подолбили позиции немцев с четверть часа и умолкли. Спустя несколько минут раздалась протяжная команда: «В атаку! Вперед!». Солдаты повыскакивали из окопов и под прикрытием дымовой завесы побежали на немецкие позиции. Сергей и Василий высунулись из окопа и стали с интересом наблюдать за продвижением полка.

Немецкие танки появились совсем неожиданно. Они прорвались к береговой полосе незамеченными на правом фланге, рассчитывая, вероятно, зайти с тыла и ударить в спину ушедшим в атаку красноармейцам. Танки шли с потушенными фарами и на малой скорости. Подойдя совсем близко к бойцам «второго эшелона», танки включили фары и через несколько секунд из стволов пушек изрыгнулись языки пламени, заработали их пулемёты, с немецкой стороны в небо ушли несколько осветительных ракет.

— Танки с правого фланга! — послышался голос старшины Ковригина. — Приготовить гранаты к бою! Не дрейфь, бойцы! Ща мы…

Последние слова старшины утонули в грохоте разорвавшегося снаряда. Там, где только что виднелась высунувшаяся из окопа его голова, зияла воронка. Земля дымилась, и в этой дымке в отблесках осветительной ракеты было хорошо различимо обезглавленное тело старшины.

— Ё-моё, Серёга! Старшине голову снесло! — заорал испуганно Ромашкин.

— Вижу, не слепой, — отозвался Сергей. — Не ори, он тебя уже не услышит. Командовать теперь некому, придётся драться самостоятельно.

Друзья насчитали десять танков. Шесть из них, не доходя до окопов, под прямым углом отвернули в сторону и, включив полные обороты двигателя, на большой скорости помчались догонять ушедший в наступление полк. Оставшиеся четыре танка, не доходя до крайнего окопа, остановились и открыли пулемётный огонь вдоль всей линии одиночных укрытий. Экипажи этих машин, по всей вероятности, не воспринимали серьёзно горстку бойцов, засевших в вырытых на скорую руку мелких и тесных земляных укрытиях. Они собирались по-быстрому расправиться с маленькой группой безумцев и пуститься догонять своих.

Солдаты, засевшие в двух крайних окопах, уловили небольшую паузу между очередями, бросили в сторону танков по связке гранат и тут же скрылись в окопах. Гранаты не долетели до цели. Снопы от взрыва взметнулись далеко от бронированных машин. Два танка прекратили стрельбу и устремились на те окопы, из которых только что были брошены гранаты. Ревущие машины быстро достигли окопов смельчаков и принялись их утюжить, вращаясь на одной гусенице.

— Смотри что творят, суки немецкие! — прокричал в испуге Васька, сползая по стенке окопа. — Они и нас так раздавят!!

— Не паникуй, а шевели мозгами, дурень! — выдохнул Сергей.

— Как?! Швырнуть гранату не получится! Пулемёты лупят так, что башки не поднять. Высунешься — в секунду мертвец!

— Немцы на это и рассчитывают! Слушай сюда: как только танк приблизится к нашему окопу — у нас будет момент, когда мы окажемся под прикрытием его брони от дальнего пулемёта и будем уже вне зоны обстрела самого танка. Нужно воспользоваться этим моментом. Выскочим перед ним и откатимся в воронку слева от нас. Понял, братуха?

Простой расчёт Сергей спас их от верной гибели. Когда танк, отутюжив два крайних окопа и похоронив в нём заживо недавних хозяев, был на расстоянии нескольких метров, Сергей и Василий, рискуя попасть под гусеницы, резким броском выбросились из окопа и молниеносно перекатились в большую воронку. Танк лязгнул гусеницами совсем рядом, обдав друзей смрадным горячим выхлопом. Ромашкин с перепугу уткнулся лицом в землю и прикрыл затылок руками. Сергей же не растерялся, выполз из воронки и швырнул связку гранат вдогонку прогремевшему танку.

Когда он высунулся вновь, танк чадил. С брони танка в спешном порядке скатывались немцы в чёрных комбинезонах.