– А что если?..

– Не знаю. Это – просто безумие! Рауль приходит в себя:

– В любом случае тогда...

– Это совершенно немыслимо.

– Или...

– Нет, конечно, нет.

Саманта и Рауль смотрят друг на друга некоторое время и говорят в один голос:

– Черт! Они это сделали.

– Так-так, сохраняем спокойствие, сохраняем спокойствие, – говорит Рауль медленно.

– Ох-ох-ох! Да, обухом по голове. Многовато для одного дня. Не знаю, как ты, но я устала, так устала... уф.

Саманта кружит по помещению, глядя в пол, потом садится в уголке.

– Не паниковать. В конце концов, не от чего впадать в отчаяние. Мы встретили... «внеземных обитателей», которые нас проинформировали, вежливо, очень вежливо, подчеркиваю, о том, что... ну... наша родная планета, Земля, взорвалась и, таким образом, больше не существует. Так-так-так.

– Так-так-так... – повторяет она, как эхо.

– Это возможно, все возможно. Особенно в наши дни. Эпоха контрастов и сюрпризов, не так ли? Не будем волноваться. Не стоит драматизировать. Не стоит сгущать краски.

– Ну, краски-то и без того густоваты...

Рауль плохо справляется со своим смятением. Он тщетно пытается успокоиться:

– Что бы ни случилось, надо всегда сохранять присутствие духа. И ясный разум. Ситуация под контролем, я живой. Вы тоже живы. Мы так часто сетуем на свою судьбу. Помню, однажды я потерял ключи... вы не можете себе представить, как я перенервничал. Из-за ключей! Я вообразил себе черт-те что. Испугался, что мне придется спать на улице. А на самом деле они завалились под подкладку. В кармане пиджака была дырка! Представляете, просто маленькая дырка!

Он шумно, глубоко дышит. Саманта начинает рыдать.

– Мы пропали, Рауль! Больше нет Франции, нет Европы, континентов! Нет людей, зверей, растений, океанов. Ничего. Пшик. Улетели. Испарились. Рассеялись.

Саманта плачет, стонет и беснуется. Потом ее плач переходит в смех, все более и более безумный.

– С тобой все в порядке? – встревоженно спрашивает Рауль.

Саманта внезапно умолкает. Она словно пьяная.

– Саманта, ты в порядке? Саманта в прострации, не отвечает.

Рауль трясет ее за плечо, она остается неподвижной.

Он нежно хлопает ее по щекам. Она не реагирует.

Он колеблется, потом дает ей сильную пощечину.

Она моргает.

– Скажи мне, Рауль, если Земли больше нет, мы, значит... одни. Последние представители вида. Два последних... Мне как будто на плечи навалилась непосильная тяжесть.

– Финал сериала о приключениях людей. Последняя сцена, – говорит Рауль, массируя ей плечи.

Вдруг взгляд Саманты снова оживает.

– Или первая серия нового фильма... Мы будем словно новые Адам и Ева.

– Адам и Ева были в раю. А мы, мы в стеклянной банке.

Она решительно встает.

– Я, Саманта, говорю тебе: пока есть жизнь, есть надежда. Вместе мы сможем восстановить все, что было разрушено.

– Еще надо этого захотеть.

– Даже если нет желания, есть долг.

– Долг? Какой долг? Долг продолжить страдания во Вселенной?

– Долг раздуть маленькую человеческую искорку.

– Мне очень жаль, но я в этом не участвую.

– Ты дашь человеческой истории прерваться?

– Без малейшего колебания.

– Ты преступник!

– А кто меня будет судить? Саманта, с вызовом:

– Я.

– По какому праву?

– По праву на защиту своего вида.

– Ну, а у меня есть право оспорить твое право. И вопиюще очевидные аргументы.

– У меня тоже.

– Мои сильнее.

– Не думаю.

Они меряют друг друга взглядами.

– Хорошо. В таком случае, мадемуазель Бальдини, я вам предлагаю судебный процесс над человечеством.

– Процесс! Но нас всего двое, мой бедный Рауль, а чтобы провести процесс, нужна уйма народу!

– Мы распределим роли. Вы будете адвокатом, а я – судьей и прокурором.

– А кто будет свидетелями?

– Мы.

– А кто будет присяжными?

– Мы.

– А каким будет вердикт?

– Жизнь или смерть рода человеческого.

– Раз и навсегда...

– По окончании заседания, если мы придем к выводу, что человечество виновно, мы продолжим спать каждый на своей территории. Таким образом, после нашей смерти людей во Вселенной уже не останется. Если же мы решим, что человечество достойно быть спасенным, мы займемся любовью, чтобы положить начало новому поколению людей.

– Но я ничего не понимаю в юриспруденции. Я один раз была в суде, за превышение скорости, но все закончилось очень быстро.

– Я вам помогу. Заседание должно пройти торжественно.

Рауль идет в глубь помещения, делая вид, что выходит через воображаемую дверь, а затем входит через нее в зал суда, становится посреди комнаты спиной к стеклу.

– Тишина, заседание начинается, – объявляет Рауль, ударив три раза пяткой в пол. – Суд идет.

– Подожди, я немножко приведу себя в порядок.

Саманта поправляет одежду и волосы. Потом толкает воображаемую дверь и входит с таким же воинственным видом.

Рауль показывает ей ее место. Каждый делает вид, что раскладывает бумаги и ручки, воображаемые рукава мешают им.

– Слово обвинению.

Рауль занимает место прокурора:

– Спасибо, господин председатель. В качестве прокурора я обвиняю человечество в предумышленном убийстве, совершенном над... самим собой. В качестве наказания требую его уничтожения и удаления из космоса.

– Спасибо, мэтр, – говорит Рауль, занимая место судьи. – Кто выскажется в защиту?

– Я, э-э... что надо говорить? Рауль склоняется в ее сторону и шепчет:

– Невиновно.

– Вот-вот, невиновно.

Рауль возвращается на место прокурора:

– Я, как прокурор, утверждаю, что конец Земли пла-че-вен. Нашу планету погубил небольшой конфликт, который человечество не смогло уладить.

– Не стоит обвинять все народы в том, что между двумя из них возник конфликт.

– Это могли быть какие угодно народы. Люди воюют между собой столетия. Они все время испытывают потребность в захватах, покорениях, грабеже, убийствах, насилии.