Здесь же одна кухня была, как вся моя уютная коморка в спальном районе. Минималистичный дизайн идеально сочетался с помпезностью отдельных комнат. Минимум мебели в гостиной и столовой — максимум отделки в спальнях каждого члена семьи. Две панорамные остекленные лоджии, два французских балкона. Система кондиционирования и вентиляции, а материалы экологичные и качественные — дерево, кожа, мрамор. Симпатичный триптих в холле, джакузи в каждой ванной комнате помимо душевой кабины. Летом во дворе радовал глаз зеленый ландшафт, повсюду росли деревья и цвели кустарники. Детская площадка, подземный паркинг, и все за много миллионов.

Эх, жаль, что не мое.

— Тебе у нас нравится, Леночка? — я улыбнулась Сергею в очередной раз, прекратив перечислять в голове прелести этого места.

В голосе старшего брата Эдика появилась сексуальная хрипотца. Та самая, о которой любили писать в эротических романах. «Амброзия» действовала неукоснительно, хотя я жалела, что здесь не было остальных родственников местного Эйдана. Впрочем, оно никак не мешало мне развлекаться.

Например, скользнуть вверх по ноге Сереженьки и слегка нажать, заставляя бедолагу давиться вином.

— Потрясающая квартира, — промурлыкала я, заметив, с каким интересом за нами наблюдает Эйдан, сидящий подле мамаши. — Кто дизайнер?

— Боюсь, милочка, вы не знаете его имени. Он слишком известен в узких кругах, — поджала губы Елизавета Сергеевна, по-прежнему скрипя зубами.

В отличие от своего двойника, госпожа Харламова любила власть и деньги. В этом мире мать Эйдана-Эдика чувствовала себя королевой, железной рукой управляя компанией почившего супруга.

Несколько минут в туалете, пока я «пудрила носик» помогли почерпнуть необходимую информацию об этой амбициозной мадам. Дорогая свекровь вполне могла составить мне конкуренцию по степени гадливости, но лишь одно оставалось неизменным — набожность. Елизавета Сергеевна отдавала огромные суммы в церковь на благотворительность. Подозреваю, пыталась таким образом смыть с себя все грехи.

Едва я переступила порог — меня сразу же возненавидели. Мать Эдуарда окинула меня презрительным взглядом, едва мы встретились лицом к лицу. Еще ничего не сказала, а каждое слово заранее воспринималось в штыки.

Впрочем, это не удивительно. Непонятная девчонка без семьи и связей. Тридцать один год, профессия сомнительная, внешность неблагородная, да еще гвоздики принесла!

До стандартной топ-модели, по мнению госпожи Харламовой, я не дотягивала. Хотя, если взять Эдика до переселения души Эйдана, на какую женщину он мог рассчитывать? Скорее девицу, которую бы выбрала излишне строгая мама.

— Вам бы, милочка, волосы покрасить. Этот русый цвет делает вас похожей на моль, — сморщила идеально ровный нос Елизавета Сергеевна. Явно подправила у хирурга. Там же оставила брыли и несколько лишних килограмм.

— А мне нравится, — вновь подал голос Сергей, радуя меня своей активностью. — Прекрасный медовый оттенок, оттеняющий глубину серых глаз Елены.

Я задумчиво посмотрела на свое отражение в экране смартфона и порадовалась наличию в этом мире краски для бровей с ресницами. А то поводов смеяться над моим неприметным обликом у Харламовой было бы больше. В нашем мире такая внешность считалась неким эталоном — кожа белая, вытянутое лицо с высокими скулами и четким подбородком. К сожалению, в этом даже Инна назвала меня бледной поганкой и отправила через две недели после знакомства к подружке в салон.

Хотя имелось у меня существенное преимущество. Волкова часто сокрушалась: хрупкое телосложение позволяло мне неправильно питаться почаще, чем ей.

Впрочем, умная ведьма всегда знала, как привлечь мужчину. Если не грудь, то правильная настойка!

— За глаза я ее и полюбил, — разливался тем временем соловьем бывший муж. — Смотрела на меня, как маньяк на жертву.

— А где вы вообще познакомились? — с подозрением поинтересовалась Елизавета Сергеевна и крылья носа затрепетали. Взгляд стал острее, будто мысленно матушка Эдика-Эйдана меня уже четвертовала.

— В лесу, — ответила я прежде, чем успела подумать и сильнее надавила бедолаге Сереже ногой на причинное место. Брат Эдика-Эйдана взвизгнул, затем густо покраснел.

— Парке, — добавил Холланд.

— Что ты там делал, Эдичка?! Знаешь же, что по таким местам опасно гулять одному! — сразу же взвилась Елизавета Сергеевна, проявляя ревностную любовь к младшему сыну.

— Просто Эдика хотели продать бандиты, — ехидно проговорила я, поймав на себе горящий взгляд янтарных глаз. — А я не дала.

— За что? — удивился Сергей, приходя в себя.

— За долги, — скромно потупила я взгляд, вновь принимаясь за еду и наслаждаясь воплями мамаши Харламовой.

— Да, — тем временем вздыхал Эйдан, ткнув в недожаренное мясо с такой силой, что брызнула кровь. Скрип вилки по тарелке явственно намекнул: шутить больше нельзя, а то столовый прибор окажется в моем глазу.

— Ленусик такая храбрая. Избила главаря сумочкой и покусала его подельников. Зверь, а не женщина.

— Ты рыдал и умолял о спасении. Жалостливость — мое второе имя, — глаза матери Эдика стали раза в два больше, когда у меня в руке лопнул бокал.

Любопытство на лице Сергея и полный шок Елизаветы Сергеевны сыграли нам на руку. Никто ни черта не понимал, но всем было жутко интересно. Даже тихая экономка зашуршала у двери столовой, боясь войти с очередным блюдом. На губах Эйдана мелькнула усмешка. Нехорошая такая, опасная.

Кобра могла прицельно плевать ядом на расстояние два-три метра, а вот эта недовольная змеина на другом конце стола явно желала хорошенько в кого-нибудь харкнуть.

К счастью, до драки дело не дошло. Ева показалась в дверях, напугав экономку. На бледном лице читались все муки протекающей болезни. Сестра Эйдана-Эдика пребывала в состоянии сомнамбулы, не напоминая больше стерву, которой я раньше хотела прижечь язык раскаленным железом. Впрочем, оно не удивительно. Девицам на строгих диетах, страдающих явными признаками анорексии, совсем не до боевых действий с предполагаемыми невестками.

— Ах, Евочка, пойдем в комнату. Это все потому, что ты слишком много съела! — стенала матушка между «Дорогая, надо позвать твоего диетолога» и «Видела эту мымру?». Уважение к моей персоне госпожа Харламова предпочла проигнорировать, хоть имен конкретных не называла.

Ничего, я необидчивая.

— И все-таки, как вы познакомились? Только не лечите мне в уши про парк с бандитами. Эдька отродясь в трех соснах не бывал. Братишка у нас топографический кретин, — широко улыбнулся Сергей, бесцеремонно кладя ладонь мне на коленку.

Старшему из братьев Харламовых страшно не было. Он даже бровью не повел, когда Эйдан поднялся со своего места. Бесцеремонное щупанье женского чулка занимало сластолюбца больше, чем медленно подходящий братец.

Кстати, на безымянном пальце отчетливо просматривалось обручальное кольцо. Кажется, ни в том, ни в этом мире мужчины семьи Холланд-Харламовых не отличались верностью.