И как он потом приехал. И как добивался. И просил прощения, и развелся с женой, и…

Стукнули в дверь снаружи. Сашка подпрыгнула на месте и задрожала: он не послушал, решил объясниться, отыскал Сашку, неужели сейчас она его увидит?!

Она прокралась к двери и осторожно, будто боясь обжечься, посмотрела в глазок; напротив стоял Денис Мясковский. Однокурсник. Сашка вытерла пот со лба: отхлынул страх. Навалилось разочарование.

— Что надо? — спросила она через дверь.

— Открой, — отозвался Денис. — Чего боишься?

Сашка щелкнула замком и распахнула дверь, но осталась стоять на пороге, загораживая вход.

— Деня, мне надо учиться. Говори, зачем пришел, и уходи.

— Как это ты, — сказал Денис немного растерянно, — с места в карьер… Я уже и забыл, какая ты бываешь злая… Где тебя носило целый семестр?

— Четырнадцать лет, — сказала Сашка сквозь зубы. — Четырнадцать с половиной лет меня где-то носило, но спасибо, что спрашиваешь.

Денис переступил с ноги на ногу, будто Сашка вогнала его в ступор. Помолчал, деликатно кашлянул:

— Наши собрали тебе немного денег. Типа, подъемные.

— Что?!

Он вытащил из кармана бумажный конверт:

— Давай только не через порог, примета плохая.

Сашка попятилась. Денис ступил в комнату, протянул конверт, Сашка смотрела непонимающе.

— Мы же не враги, — тихо сказал Денис.

х х х

На первом этаже нового общежития размещался, оказывается, тренажерный зал — с беговыми дорожками, мячами и штангами, с железными монстрами для всех групп мышц и зеркалами вдоль стен. Рядом, за низкой перегородкой, оборудовано было что-то вроде буфета: столы со стульями, барная стойка, кофемашина. Сашка остановилась на пороге, в последний момент не решившись сделать шаг, — ей снова показалось, что их взгляды растаскивают ее на части, размывают, будто столб дыма.

— Заходи, — Аня Бочкова помахала ей рукой как ни в чем не бывало.

Лиза Павленко, ни на что не отвлекаясь, продолжала равномерный бег по черной тренажерной дорожке. Остальные студенты группы «А» четвертого курса, полтора десятка человек, сидели у стойки, как в баре, и за столиками, как в кафе, но ни еды, ни выпивки перед ними не было — зато перед каждым лежал планшет либо смартфон с большим экраном.

Ни на кого отдельно не глядя, Сашка подошла к свободному столу, положила на столешницу конверт с деньгами:

— Ребята, спасибо, но мне не надо.

— Это в долг, — сказал Андрей Коротков. — Вернешь потом. Нам-то степуху платят каждый месяц, а тратить в общем-то не на что. А ты приехала в одних штанах…

— Купи себе трусов и лифонов, — сказала Лиза с беговой дорожки.

Голос ее прозвучал ровно — дыхание совсем не сбилось. Сашка посмотрела на нее внимательнее — это была Лиза, несомненно, привычно, в своем репертуаре.

Она прошлась взглядом по лицам — нет, они изменились, конечно. Чуть больше, чем меняется человек в двадцать лет после семестра тяжелой учебы. Но они не казались… функциями. И на строгих судей, призывающих к ответу, они тоже не были похожи.

— Надо же, — сказала она, не успев прикусить язык. — Я думала, после экзамена вы станете…

И замолчала.

— Как роботы? — ухмыльнулась Юля Гольдман. — Как манекены?

Сашка опустилась на стул, галантно предложенный ей Денисом Мясковским. Еще раз огляделась. Костя сидел у барной стойки, вполоборота к Сашке, уткнувшись в свой планшет. Перед ним на столе помещался одинокий картонный стакан из-под кофе.

— Рассказывай, — сказал Денис.

Она сцепила пальцы, почти как Стерх в аудитории:

— Я ничего не помню. Вошли на экзамен. Я открыла задание. Что-то начала делать — простое… Потом — все. Меня нет. Потом я снова есть, но через… почти пятнадцать лет после экзамена. Стою в квартире, где я выросла, перед дверью комнаты, а внутри… тоже я. Я чуть не писаюсь от страха. Она, по ходу, пугается еще больше. А я решаюсь ее присвоить — дурацкая идея, но… Я просто не смогла удержаться.

— Да, — пробормотал Денис. — Кто удержался бы.

— И как она? — жадно спросила Юля Гольдман.

Сашка встретилась с ней глазами:

— В смысле?

— Та, другая ты, — Юля прерывисто вздохнула. — Я вот подумала… А как бы выглядела другая я. Без Института.

Юлины глаза на секунду затуманились, будто накрытые пленкой.

— У нее была нормальная жизнь, — тихо сказала Сашка, — такая… не то чтобы фонтан, а… жизнь, короче.

И она запнулась, не зная, что еще сказать и как не оскорбить ненароком погибшую Александру — чужую в общем-то женщину, к которой Сашка до сих пор испытывала больше страха, чем сочувствия.

Лиза добавила темп, беговая дорожка от натуги начала слегка повизгивать, кроссовки Лизы застучали, как сильный дождь по крыше.

— И что потом? — Денис прервал затянувшееся молчание.

— Потом… время выдает петлю, та женщина… Александра… она умирает…

Сашка опять запнулась, с досадой чувствуя, что говорит не то и не о том. Важнейший вопрос ждет ответа, а она развлекает их своими путаными воспоминаниями.

— Вы мне вот что скажите, — она заговорила напористо, будто переходя в наступление. — Что было на экзамене? Вы помните?

Они переглянулись.

— Задания, — коротко сказал Андрей.

— Просто задания, — подтвердила Юля. — Из тех, что мы делали раньше…

Показалось Сашке — или Юля отвела взгляд, будто желая спрятать недоговоренное?

— Но вы помните или нет?!

Они снова переглянулись. Денис нехотя кивнул и пожал плечами — дескать, помним, но вспоминать неохота.

— Мы просто вышли из зала, — примирительно сказала Аня Бочкова. — Со свидетельствами в руках… о сдаче экзамена, и с оценками. У всех четверки, у Коженникова и Павленко — пять, у Дениса тройбан…

Денис поморщился. Костя не отрывал глаз от экрана своего планшета — как будто Сашки здесь не было.

— …мы ничего не чувствовали, ни счастья, ничего, — продолжала Аня, будто отчитываясь. — Никто не видел, как другие сдавали, каждый думал только о себе. Вроде прошло часа полтора… мы выходим, а в холле только Стерх и Физрук, поздравляют, говорят, что теперь мы на другой базе, а холл тот же, лошадь эта со всадником… Но тебя и Женьки нету. А на доске объявлений висит ведомость с оценками, и у Женьки там выписана двойка, а у тебя вообще прочерк…

— Прочерк?!

— Стерх сказал, это считается, будто не сдала, — глухо проговорил Денис.

Сашка проглотила горькую слюну.

— Не думай, мы вовсе не плакали, — Лиза улыбалась как ни в чем не бывало. — После экзамена было чем заняться, зимние каникулы, танцы, пляски, лыжные курорты…