– Но не смогу даже выпить бокал шампанского, и поэтому мой ответ – нет!

– Н-да… пить тебе действительно нельзя. Надеюсь, ты следишь за своим здоровьем? И, кстати, если тебе захочется мяса, не стесняйся, мне это не помешает.

Марк был вегетарианцем, и до того как Жюли сообщила ему о своей беременности, он пытался обратить ее в свою веру.

– Тебе следовало бы посоветоваться со специалистом по питанию или с твоим гинекологом, чтобы знать, какой режим лучше подходит при беременности.

Жюли, раздраженная его настойчивостью, ничего не ответила. В конце концов, она сама способна определить, что ей полезно, а что нет. А Марк продолжал:

– Я прочел кучу материалов на эту тему – что полезно и что вредно беременным женщинам. Например, им категорически противопоказаны запахи маникюрного лака и краски для волос.

– Я не пользуюсь ни тем ни другим.

– А еще есть некоторые лекарства, которые…

– Марк! Я ветеринар и прекрасно разбираюсь в фармакологии!

Если он продолжит в том же духе, она уже не сможет заснуть. А ей и без того было трудно: ее замучили утренние рвоты, и как она ни старалась их игнорировать, они заставили ее два дня назад выбежать из операционной комнаты ветеринарной клиники. Сегодня ей без проблем удалось помочь Лоренцо с раненым детенышем гориллы, но в конце концов он заметит эти ее приступы. Неужели ему придется искать ей замену раньше, чем положено? Жюли не имела никакого желания сидеть одной в четырех стенах, думая о том, что происходит сейчас в парке. Она любила свою работу, у них с Лоренцо сложился прекрасный профессиональный тандем, и ей ужасно не хотелось расставаться со всем этим. Конечно, в конце концов придется уйти, но чем позднее, тем лучше.

Она уже закрыла глаза, но тут Марк нежно обнял ее и начал ласкать. Грядущее отцовство преисполнило его гордости и счастья, но при этом породило и смутную боязнь. Узнав о том, что у них будет ребенок, он, прежде такой спокойный, такой серьезный и выдержанный, теперь чувствовал себя уязвимым, донимал Жюли советами, а его «разрешение» есть мясо, если ей захочется, выглядело совсем уж излишним. Они часто спорили по этому поводу: Марк не понимал, как она, при всей своей любви к животным, может их есть. Жюли соглашалась с его логикой, но при этом вовсе не собиралась отказываться от хорошего бифштекса из вырезки с луковой подливкой. Она, конечно, признавала, что эта тема требует более углубленного обсуждения, но пока не хотела прислушиваться к его аргументам. Причина была в том, что Жюли обнаружила в Марке склонность к авторитарным решениям и поэтому не желала соглашаться с ним в ста процентах случаев. Она была свободной, независимой женщиной, до сих пор отношения с Марком доставляли ей только счастье, ей казалось, что они «настроены на одну волну», что их объединяет идеальная гармония, но в последнее время в эту гармонию вкралось несколько фальшивых ноток. Неужели ее ослепила влюбленность? Неужели она поспешила с намерением родить ребенка от мужчины, которого знала всего несколько месяцев? Увы, теперь уже поздно задавать себе такие вопросы – думать следовало раньше.

– Любовь моя… – прошептал Марк ей на ухо. Жюли любила его низкий голос и его доброжелательность, восхищалась тем, как умело он руководил бригадами смотрителей или группами стажеров. Однако со временем она стала улавливать в нем какую-то скрытую горечь. Он старался не выказывать ее, но было ясно, что ему хочется обладать авторитетом и положением Лоренцо. Жюли как можно деликатнее расспросила его об этом, и он в конце концов признался, что сожалеет о своем позорном провале на конкурсе в ветеринарной школе, из-за которого ему пришлось выбрать другой путь. И это горькое разочарование, почти незаметное со стороны, до сих пор не давало ему покоя.

Но сейчас Жюли не хотелось об этом думать; она прильнула к Марку и попыталась заснуть.

* * *

В понедельник к середине дня Валер, как и было решено, привез мать, Летицию и Яна в аэропорт Женевы, затем поехал в деловой квартал города, на улицу Хессе, и пообедал в «Кафе де Банк», раздумывая о стратегии защиты интересов брата.

Собрание вкладчиков парка Дельмонте, в числе которых были представители одного солидного банка, чиновники департаментского и регионального советов, швейцарский бизнесмен и двое юристов, состоялось в частном салоне отеля «Бристоль». Валер, как всегда, уверенный в себе и крайне учтивый, произнес блестящую, безупречно аргументированную речь в защиту парка, слегка непохожего на другие. Отличиться от конкурентов, вызвать интерес публики, направить усилия на защиту важных экологических проектов, доказать преимущество больших природных пространств, на которых свободно обитали бы все виды животных, охраняемых законом, – вот на что должно было ориентироваться руководство зоопарка. Валер подчеркнул также значение другого проекта – суточного пребывания в парке семейных посетителей, что требовало незамедлительного строительства деревянных шале, готовых принять таких гостей. Затем он подчеркнул важность привлечения иностранных, но достаточно близко живущих туристов – швейцарской и итальянской публики. А в заключение своей речи, подбавив лирики, объявил, что парк Дельмонте, который еще далеко не исчерпал свой потенциал, когда-нибудь заслужит название «Дикая природа», что окончательно сделает его флагманом всех зоопарков мира. И все это благодаря его директору – Лоренцо, который, отнюдь не будучи мечтательным Дон Кихотом, понял раньше своих собратьев по профессии всю важность перемен в общественном мнении и нежелания посетителей смотреть на диких животных, превращенных в цирковых собачек. Перед тем как сесть, он, словно невзначай, напомнил собравшимся, что если бы Лоренцо не имел возможности вкладывать в свое дело личный капитал, он, конечно, любезно передал бы свою землю в распоряжение общества по эксплуатации парка, что позволило бы запустить этот проект, не обременяя бюджет вкладчиков. И последнее: что касается зарплаты Лоренцо как директора и ответственного за работу парка, он не просит в этом году никакой прибавки для себя лично.

Эта речь стала сюрпризом для всех присутствующих, но особенно для самого Лоренцо. Он не мог надивиться тому, как блестяще его брат продемонстрировал столь глубокое понимание проблемы и буквально на пустом месте развернул величественную перспективу развития парка. Особенно его восхитил призыв к ориентации на иностранных посетителей – крайне убедительный довод в пользу проекта. Но больше всего Лоренцо тронуло то, что Валер искренне проникся философией брата, со всеми ее умолчаниями и этическими проблемами.

– Ты выступил потрясающе, я никогда не смог бы так ясно сформулировать свои планы! – восторженно сказал Лоренцо, когда братья вышли из «Бристоля».

– Да нет, смог бы, только распсиховался бы при первом же возражении. И потом, это ведь моя специальность – быть советником и уметь убеждать. А твое дело – заниматься зверями; административная сторона работы тебе противопоказана. Ты не…

Но тут позади раздался оклик:

– Подождите!

Обернувшись, братья увидели молодую женщину, представлявшую сегодня региональный совет.