– Вы мерзкий человек, – голос Даны дрожал, – вы мне отвратительны.

– Жаль. Я думал, вы наслаждаетесь моим вниманием.

– Нет, это не так. И я ничего не предлагала.

– О, – мягко сказал он, – тогда вы уверены, что влюблены. Ну, возможно, но только не в Адама.

– Вы ничего не знаете обо мне, – с негодованием сказала она. – Ничего!

– Я знаю гораздо больше, mia bella, чем ваш якобы любовник, – со смехом заверил он. – И если бы не его досадное вмешательство, я бы узнал все. Так что давайте перестанем притворяться.

Гнев и унижение кипели в ней.

– О, как я хотела бы соскрести кожу там, где вы прикасались ко мне.

Зак скривил губы:

– Тщеславие так же глупо, как и болезненно. И непрактично. Я рад, что вы все еще остаетесь верны своим принципам, потому что, когда вы сдадитесь, просто убедитесь, что делаете это с правильным человеком. – Он помолчал. Затем его тон стал более оживленным: – Теперь одевайтесь и идите домой, пока вас не потеряли.

Дана колебалась, и его брови вопросительно поднялись.

– Или вы предпочитаете остаться и мы сможем вместе исследовать бесконечные возможности ночи?

– Это последнее, чего я хочу. Сейчас и вообще. Только сегодня я думала о том, какой вы отвратительный человек. – Дана задыхалась от эмоций. – Неужели вы думаете, если бы я знала, если бы имела хоть малейшее представление, я бы позволила вам проделать со мной все это?!

– Что за вопрос, – сказал он. – И пожалуй, ни один из нас не сможет на него ответить. А теперь я спрошу вас кое о чем. Почему вы не догадались, что я не Адам? И если ваше физическое знакомство настолько ограниченно, то почему вы вообще здесь?

– Потому что он порядочный и благородный человек, – с вызовом ответила Дана. – И я ему доверяю.

– Хм. Тогда нам не о чем больше разговаривать. Одевайтесь и давайте закончим эту маленькую комедию.

– Комедия… – «Он все испортил и думает, что это смешно?» – бормотала она себе под нос. – Я не могу одеваться, когда вы смотрите.

Его иронический взгляд был ответом, но он все же повернулся к ней спиной, пока она надевала юбку и возилась с перламутровыми пуговичками топа. Но даже когда все было надето, Дана все еще чувствовала себя обнаженной.

Не глядя на нее, Зак поправил диванные подушки, отпер дверь и, погасив свечи, повернулся к двери. Когда он увидел, что она ждет его у двери, его брови поднялись.

– Вы хотите, чтобы я проводил вас? И если это так, то я могу рассчитывать на поцелуй в качестве награды? – язвительно спросил он.

– У вас ключ, а мне надо положить его на место, – сухо сообщила девушка.

– Я сделаю это сам. Полагаю, он хранится где‑то в безопасном месте. – Он помолчал. – Прежде чем вы уйдете, Дана mia, небольшое предупреждение. Вам не место в Мэннионе. Вам лучше уйти. Освободиться, чтобы у вас было будущее в другом месте, и начать жить.

– Не смейте говорить, что мне делать, – сказала она сквозь зубы. – Какое вы имеете право указывать мне, давать предупреждения? С этого момента держитесь от меня подальше.

Повернувшись, она зашагала в ночь. Слезы щипали ей глаза, и перехватывало горло, но она запретила себе плакать, потому что он мог идти позади нее и услышать ее рыдания.

Как можно тише она прокралась в свою комнату, разделась, убрала юбку и топ подальше в шкаф, чтобы потом выкинуть, убрала из кровати скатанное покрывало и забралась под одеяло. Только теперь она наконец дала волю слезам – от шока, от разочарования и, прежде всего, от стыда, – кусая подушку, чтобы заглушить рыдания, которые сотрясали ее.

Как она могла подумать, что он – это Адам? Именно об этом спросил ее Зак. Вопрос, на который она и сама не знала ответа.

– О, Адам, – прошептала она в совершенном отчаянии, – это должен был быть ты. Так почему это был не ты? Где ты был?

В конце концов, измученная слезами, она уснула.

***

Когда зазвонил будильник, она была почти рада, что ей пора на работу.

Некоторые из гостей, приглашенные на вечеринку, остановились в «Королевском дубе» и сейчас наслаждались неспешным воскресным завтраком. Так что был уже почти обед, когда Дана закончила уборку и смену белья в комнатах.

Когда она тащила мешки для прачечной вниз, увидела, что миссис Сансом ждет ее с конвертом в руках.

– Твоя зарплата, – сказала она. – Учитывая обстоятельства, очень щедрая… Ни должного уведомления работодателя, никакого обсуждения вообще. – Миссис Сансом шмыгнула носом: – Не сомневаюсь, работа в Лондоне подойдет тебе лучше.

– Работа в Лондоне? – повторила Дана, ничего не понимая. – Что происходит?

– Это не моя забота. Я теперь должна найти нового помощника в самый разгар сезона.

И миссис Сансом вернулась в свой кабинет, громко хлопнув дверью.

Еще никогда в жизни Дана так не спешила домой. Войдя в дом, она увидела, что ее школьный чемодан стоит в коридоре.

– Иди сюда, Дана, – угрюмо прозвучал голос тети из кухни.

Тетя Джосс сидела за столом, ее лицо было застывшим.

– Что происходит? – затаив дыхание, спросила Дана. – Миссис Сансом только что уволила меня.

– Нет, – ответила тетя. – Это я позвонила и сказала, что ты сегодня уезжаешь в Лондон.

– Но почему?

– Потому что миссис Латимер больше не позволит тебе оставаться в Мэннионе. – Спина тетушки Джосс была абсолютно прямой. – К своему ужасу, она получила серьезную жалобу от одного из своих гостей. Он сказал ей, что ты приставала к нему, смущала его и делала непристойные намеки… сексуального характера. Он не хотел говорить об этом, но обеспокоен твоим поведением, что в будущем оно может навлечь на тебя беды, и поэтому нужно принять меры. Таким образом, ты уезжаешь немедленно.

Нетвердой походкой Дана подошла к столу и села напротив тети.

«Вам не место в Мэннионе».

Его слова стучали у нее в голове. Это не просто предупреждение, поняла она с изумлением, а угроза.

Тетя Джосс вновь заговорила:

– Я думала, надеялась, что ты извлечешь урок из истории матери. Но я должна была знать, что яблоко от яблони недалеко падает. – Она помолчала. – Тебе нечего сказать?

– Это все не соответствует действительности, – с трудом проговорила Дана. – Это ложь.

– Естественно, что ты будешь так говорить, – вздохнула тетя. – Но зачем кому‑то обвинять тебя без оснований? Это не имеет никакого смысла.

«Нет, – подумала Дана, – не имеет».

Если только она не расскажет всю историю. И, признав, что согласилась тайно встретиться с Адамом, она подвергнет себя еще и другому осуждению.